Дефиле по краю (СИ)

Обнажив мою прикрытую почти прозрачным бюстгальтером грудь, парен судорожно втянул носом воздух, а потом прихватил зубами затвердевший в ожидании ласки сосок. Лизнул, заставляя задрожать, вжимаясь головой в подушку и зажмуриваясь, чтобы не застонать.

Кажется, он понимал, что, возможно, эта ночь -единственное, что у нас осталось. Утром нас будет разделять грань под названием «чужие люди».

А ведь и правда -мы чужие.

Мамы больше нет.

И нет больше общих точек соприкосновения. И никогда не будет.

Пуговицу на моих шортах он расстегнул одной рукой, вторую просунув мне под спину, чтобы нащупать застежку бюстгальтера.

Наконец -то, Господи.

Как же я хотела оказаться в его руках полностью обнаженной.

Как той ночью, когда он делал с моим телом все, что хотел -а я позволяла, потому что хотела не меньше.

Судорога желания скрутила мои внутренности в тугой узел, заставляя почти простонать его имя. Да сколько можно меня мучить?!

Выражая свое недовольство, я с силой провела ногтями по его спине, заставляя вздрогнуть.

Отметины останутся.

Плевать.

Царапины заживут.

Сложнее быть с теми шрамами, которыми исполосована моя душа -как я буду жить дальше?

Без него?

Память, послушная тварь, не даст мне забыть его руки и губы -а я буду вспоминать, назло себе, выгибаясь в ломке и беззвучно выстанывая его имя.

Будет больно, знаю.

И стереть эту боль можно будет только вместе со мной -в небытие.

Но это будет потом.

Сейчас -просто хорошо.

Мама, прости.

Это сильнее меня.

Это дрожью бежит по телу, отзываясь судорогой где -то внутри.

Это в кончиках пальцев, ласкающих его раскаленную кожу, под которой ходят сглаженные контуры напряженных мышц.

Это в моих губах, которые впитывают его дыхание.

Это в моих глазах, распахнутых в темноту.

Это в слезах, которые он собирает своим языком.

Это -мое.

И за это я буду ломать себя до последнего выдоха, который примут его губы.

========== 10. ==========

Я аккуратно повесила чехол с черным траурным платьем в шкаф -похороны мамы вынудили меня срочно проехаться по магазинам, чтобы выбрать подходящий наряд.

И впервые в жизни шоппинг не доставил мне ни малейшего удовольствия.

-Гекка, гулять, -позвала я, стягивая распущенные волосы в высокий хвост и меняя туфли на балетки.

Собака на зов не явилась, что заставило меня отправиться в мамину спальню, зная, что псина большую часть времени проводит, валяясь на хозяйской кровати.

Вообще я старалась не думать о том, что произошло между нами с Глебом этой ночью -боялась.

Нет, стыдно не было, просто мы, словно не сговариваясь, решили делать вид, что не случилось ровным счетом ничего.

Так было легче.

Хотя я отчетливо поняла, что просыпаться в его руках -лучшее, что я когда -либо себе позволяла.

Отчим, вероятно, был противоположного мнения, поэтому ни словом, ни взглядом не дал мне знать, что наши отношения -если таковые и имелись -перешли на какой -то новый уровень.

А мне пришлось принять правила этой игры -так ведь будет лучше для всех.

-Гулять, -повторила я, хлопая себя по бедру, обтянутому черной джинсовой тканью.

Геката с неохотой спрыгнула с кровати и, лениво потягиваясь, выскользнула в коридор. Я, помедлив, последовала за ней -дольше необходимого находиться в маминой спальне я не могла -взгляд упорно цеплялся за ее вещи, какие -либо принадлежащие ей мелочи, и в груди начинала разливаться тупая боль.

Застегнув на Гекате ошейник, я прихватила длинный кожаный поводок, сунула в задний карман джинсов айфон, и вышла из квартиры.

На улице был душный летний вечер, но, не смотря на это, меня все равно колотила какая -то внутренняя дрожь, от которой леденели пальцы -поэтому приходилось кутаться в толстовку, предварительно набросив на голову капюшон, чтобы скрыть мои приметные волосы.

Весть о гибели мамы в прессу все же просочилась, поэтому я была уверена, что ушлые папарацци находятся где -то поблизости, горя желанием вытянуть из меня максимум информации.

А что я могла им сказать?

Я совершенно ничего не знала -Глеб наотрез отказался вдаваться в подробности, просто сухо сообщил, что авария -чистая случайность, машина влетела в бетонное ограждение, а тело мамы пришлось из покореженной иномарки просто вырезать.

По телевизору и впрямь в каждом новостном выпуске демонстрировали куски металла, весьма смутно напоминающие элитную иномарку. Оставалось только удивляться тому, с какой скоростью ехала мама -на шестидесяти километрах в час так машину не сомнешь. Сильно подозреваю, что скорость зашкаливала за сто двадцать, хотя я решительно не могла понять, по какой причине мама разогналась до такой степени -в городе она всегда передвигалась, особо скоростной режим не нарушая.

Глеб с самого утра уехал -сначала к следователю, давать какие -то показания, потом -в похоронное бюро, уточнять детали грядущих похорон. То, что гроб будет закрытым, я догадывалась -судя по скупым сообщениям журналистов, то, что осталось от мамы, телом назвать было сложно.