Дэдпул. Лапы

– Какого дьявола, Уэйд?! Не говоря уже о том, что я чисто физически не способна ни за чем приглядеть, – ты хочешь оставить меня со сворой этих блохастых шавок, которые в любой момент могут превратиться в монстров? Где мы, в конце концов? Можешь хотя бы сказать, в какой штат ты меня притащил?

– Ох, Эл. Какая же это будет секретная база, если я скажу тебе, где она находится? Всё будет хорошо. Если бы они должны были превратиться в монстров, они бы уже это сделали. Наверное. И ты слышала, что сказала Престон, это всего на пару…

– Тяв-тяв! Ррр!

Кажется, в суматохе мы забыли одного щенка. На столе возле из тех самых ламп, похожих на лучемёты, сидит маленький ротвейлер и сосредоточенно грызёт рычаг. Видели бы вы его!

– р-р-р…

Щенки должны всё грызть – и не только затем, чтобы развивать челюсти. Таким образом собаки познают мир. Клыки – это неотъемлемая часть их естества. Ротвейлер рычит, словно матёрый волчара, и я не удерживаюсь – хватаю его на руки и начинаю тискать.

– Кто это у нас тут, а?

Ты опять?

Ты же не должен к ним привязываться.

Ребята, когда рядом Эл, вы мне не нужны. Она с таким же успехом может сама мне всё высказать.

– Ты опять? – спрашивает она. – Ты же не должен к ним привязываться.

Гм. Не обращай на нас внимания.

Мы просто тут посидим и попробуем вспомнить последнюю книгу, которую ты читал.

– Ты меня насквозь видишь, Эл, – я прижимаю его к лицу. – Я назову его Плюх.

Оправдывая своё новое имя, Плюх вырывается у меня из рук и шумно плюхается на пол. Потом мчится к своему рычагу и снова принимается его грызть.

– Ты только посмотри! Плюх думает, что он злобный учёный, который трудится над лучом смерти!

Эл пригибается.

– Луч смерти? Какой ещё луч смерти? Вот дерьмо! Куда он нацелен?

– Хо-хо! Осторожнее, Плюх. Ты не знаешь, что этот рычаг…

Всё вокруг вспыхивает ярко-синим. Когда мне удаётся снова различить стол, я вижу там самую милую, самую очаровательную на свете кучку сухих косточек. Нет нужды притворяться, что с Плюхом всё в порядке. Я падаю на колени и молочу кулаками по полу.

– Не-е-ет! Плюх, нет!

Эл приобнимает меня:

– Ну же, грозный наёмник, соберись. Я подарю тебе золотую рыбку. По крайней мере, рыбки не умеют управляться с оружием.

– Это… я… не…

Я сникаю. Теперь я понимаю, что испытывал Халк.

– Я не хотел… Я не хотел…

Она гладит меня по затылку:

– Тише, тише. Я знаю.

– Понимаешь теперь, зачем ты мне нужна?

– Да уж, пожалуй, что да. – Она на ощупь подбирается к кучке костей. – Кто-то должен это убрать. Не волнуйся, я позабочусь об останках Плюха. Где тут мусорная корзина?

– Мусорная корзина? Ну уж нет, даже ты на такое не способна!

Эл собирает косточки.

– Ну не в унитаз же его смывать, верно? Не влезет. А я не собираюсь… погоди-ка.

У неё на лице появляется забавное выражение. Это не та гримаса, которую она корчит, когда я пускаю газы, но что-то похожее. Эл озадаченно потирает собачье рёбрышко. Это смотрится насколько дико, что даже я прихожу в себя.

– Эл, чтобы ты знала, сейчас ты выглядишь довольно мерзко.

– А ну заткнись. – Она склоняет голову набок и замирает. – На этой штуке есть узор. Чёрт побери! Это не шрифт брайля, но явно какая-то выпуклая надпись.

– Хм. Щенки-монстры – плоды генной инженерии. Может быть, их создатель оставил тут свою подпись? – я подхожу поближе. – Где? Я ничего не вижу.

– Это потому что ты смотришь глазами.

– Это какие-то дзенские штучки?

– Нет, болван. – Эл стаскивает с меня перчатку и хватает меня за указательный палец. – Фу. Когда ты в последний раз мыл руки?

– Как-то не до того было.

Она прижимает мой палец к косточке.

– Вот, потрогай. Человеческие пальцы способны различать на ошупь даже совсем крошечные неровности – до тринадцати нанометров. Представь, что твой грязный палец размером с Землю. Если бы ты был огромным чудилой, которому обязательно надо всё облапать, ты мог бы дотронуться до нашей планеты и на ошупь отличить дом от машины. Мои органы чувств работают с удвоенной силой, компенсируя слепоту, так что я, возможно, могла бы различить легковушку и фургон. К тому же я-то свои руки мою, в отличие от некоторых.

Она права.

– Я тоже чувствую, что тут есть какая-то надпись. Прикольно. Но прочитать её я не могу.

– Ты говорил, что мы в лаборатории. Тут есть микроскопы?

– Не думаю, что даже самый лучший микроскоп в мире тебе поможет.

– Не мне, а тебе! Чтобы ты, а ещё лучше – кто-нибудь с мозгами, мог разобрать надпись!

– И то верно.

У меня уходит некоторое время на то, чтобы найти измерительные приборы среди лучемётов, разных приспособлений для уборки и чего-то, с виду похожего на унитаз. По крайней мере, я надеюсь, что это был унитаз. Несмотря на мои скромные познания в технике, мне удаётся отыскать просвечивающий растровый электронный микроскоп – хорошо, что на нём есть наклейка с этой надписью.

Большой рычаг напоминает мне о Плюхе. Хнык. Даже несмотря на то, что он, судя по всему, был монстром и мне всё равно пришлось бы его убить, всё это печально.