Дед

Осторожно, помня как это делал отец, Андрей отсоединил одну половинку будущего фюзеляжа от рамки, затем вторую, открепил иллюминаторы и окна кабины пилотов, зачистил все заусенцы, потом при помощи ножниц распечатал тюбик с клеем, взял кисточку и медленно окунул её в тягучую, прозрачную жидкость. Дед пошевелился. Андрей быстро поднял глаза, но движение руки не остановил – слишком важный момент – отец говорил: «Как начнёшь, так и пойдёт!..». Андрей снял о кромку тюбика лишний клей, быстро и ловко наметил кисточкой оконные планки, тут же поставил их на свои места, и после, уже медленнее, принялся намазывать клей на стыковую  плоскость одной из половинок фюзеляжа. Дед снова пошевелился и попытался сесть. Андрей, не переставая наносить клей, следил за дедом. Когда пройдя по кругу, полоска клея слилась со своим началом, Андрей отложил кисточку и взял в руки вторую половинку. Как полагалось он подождал секунд пятнадцать-двадцать и, следя за ровностью, медленно состыковал обе половинки, сильно прижав их друг к другу. Теперь нужно было не двигаясь и не дыша, посидеть так, чтобы детали схватились клеем. Андрей смотрел на деда. Тот сделал ещё одно усилие, и ему удалось  сесть. Андрей плотно держал половинки и быстро переводил взгляд с них на деда. Андрей забыл сколько так нужно было сидеть и держать, но решил делать это подольше, для надёжности. Дед был снова неподвижен и смотрел куда-то впереди себя и мимо Андрея. Он заметил, не сразу, но приглядевшись, что дед сидит как-то иначе чем вчера… Более прямо. Вчера он горбился и могло показаться, что он вот-вот окончательно ослабев, повалится на диван, но сегодня – и это было определённо…точно – спина его держалась прямо и во всём облике едва-едва, однако различимо просматривалась былая сила. Вернее, не она сама, но некое ясное воспоминание о ней. Из тех воспоминаний, что бывают почти так же реальны, как и сама явь.

Андрею не показалось это чудесным – в глубине души он верил, что все должны жить и никто не должен болеть и умирать. Андрей медленно разжал пальцы и внимательно осмотрел фюзеляж. В нескольких местах на стыке выдавилось немножко клея. По наблюдениям за отцом Андрей знал что делать – он взял заранее заготовленную маленькую тряпочку и как мог аккуратно снял излишки клея. В одном месте получилось не очень хорошо – клей чуть размазался и остались крохотные серые разводы. К счастью они пришлись на низ, у самого отверстия для подставки, там где никто не увидит (если, конечно, не ставить самолёт на шкаф, как это делал отец). Андрей убедился, что с разводами уже ничего не поделать и занялся крыльями. Увлёкшись одним из них, Андрей забыл про деда и какое-то время не поднимал на него головы, как вдруг услыхал скрип дивана. Взглянув, Андрей обомлел – дед тяжело, но уверенно поднимался на ноги и, закончив подъём, встал, держась за шкаф, стоявший вплотную к изголовью дивана. Дед смотрел на Андрея, удивлённо, как будто сам не ожидал от себя подобной прыти. Андрей сообразив, отложил готовое крыло и подбежал к деду. Опершись своей тяжёлой рукой о плечо Андрея, и оттолкнувшись от шкафа, дед направился в сторону стола. Андрей старался не подвести и стойко выдерживал всю тяжесть огромной дедовой руки у себя на плече. Он был так рад, что дед неожиданно ожил и теперь можно надеяться на хороший исход, что почувствовал себя могучим богатырём из сказки, наделённым волшебной силой…

Путь до стола был долгим. Долгим и счастливым. Андрей только молился, чтобы в это время не вошла мама или бабушка. Ему казалось, что если кто-то войдёт, то волшебство окончится, дед упадёт и больше уже не встанет. Почему ему так казалось он и сам не отдавал себе отчёта, и когда они дошли до стола и дед тяжело опустился на стул, Андрей выдохнул с облегчением – всё, теперь пусть входит кто хочет, главное дело они сделали…

– Вот, смотри… – Андрей немного запыхался, но ему нетерпелось всё показать деду и он поочерёдно брал  в руки и вертел перед дедом сначала фюзеляжем, а потом крыльями. Дед молча и заинтересованно, с пониманием, смотрел на готовые части.

Отдышавшись, Андрей принялся за работу, попутно объясняя и комментируя деду каждое своё действие. Он отсоединил оставшиеся мелкие детали от рамок и занялся шасси. Они должны были крутиться и это условие непременно нужно было соблюсти. Андрей на несколько секунд снова углубился целиком в процесс, а когда поднял голову с восклицанием «Вот!», дед держал в одной руке фюзеляж, а в другой одно из крыльев и внимательно их разглядывал, что-то прикидывая. Андрей остановился и стал ждать. Дед медленно указал крылом на клей. Андрей с готовностью кивнул, взял кисточку и, набрав в неё клею, стал намазывать крыло и паз в фюзеляже. Дед твёрдо держал детали и даже чуть подворачивал их, помогая Андрею.

– Теперь надо подождать немножко, – авторитетно сказал Андрей, откладывая кисточку в сторону. Дед не спорил, послушно ожидая. Андрей важно осмотрел намазанное, подул, сосчитал – на всякий случай – ещё разок до десяти, и, махнул рукой:

– Пора!