Дебютантки

Гвен Марлоу не была напрямую виновата, что ее племянница распростилась с невинностью в сентябре 1942 года. Сара тоже немного приложила свою руку. Гвен обеспечила случай, место и мужчину. Вдоволь насладившись тем, что потакала всем своим желаниям после развода, Гвен теперь была готова принять на себя бремя ответственности перед обществом. После объявления войны она просто кипела от жажды деятельности и приступов патриотизма! Если высшие классы не будут готовы к тому, чтобы самим защищать свои привилегии, то кто станет это делать за них? Она участвовала во всех комитетах по сбору шелковых и нейлоновых чулок, кулинарного жира, консервных банок, использованной бумаги, старых шин, даже пустых тюбиков из-под пасты. Она уговаривала других, чтобы те вязали и сворачивали бинты для «Красного Креста». Но лучше всего она организовывала ленчи и балы, где продавались облигации военного займа и проводились благотворительные лотереи в пользу флота, морской пехоты и выдавалась помощь всем, кто в ней нуждался.

Когда было решено организовать лотерею для Морской лиги в отеле «Плаза», на открытии осеннего сезона в Персидском зале, естественно, Гвен выбрали председателем лотереи.

Во-первых, она сама жила в «Плазе», а во-вторых, никто не мог сравниться с ней в смысле энергии, у нее были все необходимые для проведения подобных мероприятий качества! Она всегда могла привлечь крупных спонсоров и известных личностей. Итак, было решено, что несравненная Хильдегард, в своих длинных лайковых перчатках, будет играть на пианино и петь несколько неприличные песенки. А Гвен постарается наполнить зал молодыми красотками, чтобы военным было с кем танцевать, да и просто, чтобы украсить проводимое мероприятие!

Естественно, Гвен вызвала из колледжа Смит свою Гвенни и ее подружек. Но кроме того, Гвен представилась прекрасная возможность пригласить свою племянницу и ее трех подруг, с которыми та так подружилась. Правда, они были слишком молоды для такой вечеринки, где были полные жара и бурлящей крови молодые солдаты и офицеры. Интересно, сколько лет Крисси — пятнадцать или уже шестнадцать? Гвен, естественно, не могла вспомнить. Про своих-то детей и то не все — упомнишь! Ну, неважно, Крисси и ее подруги вполне взрослые девицы, а уж выглядят-то, несомненно, такими, ну, может, за исключением этой маленькой мышки с Юга.

Кроме того, Гвен считала, что она должна хотя бы раз развлечь друзей своей племянницы. Крисси вечно ездила к ним домой на все каникулы. Она провела все лето в Саутгемптоне с этой девицей Голд, у которой папа — еврей! А ее подруга Мейв, несмотря ни на что, была из Бостона — та самая Эббот, и все всегда писали кипятком по поводу новых книг ее отца, как будто он был мессией! Да, ей нужно пригласить их. Никто не будет интересоваться возрастом девчонок. А «если даже кто-нибудь спросит, ну что ж, она — Гвен Марлоу, и сейчас вдет война!

Гвен начала считать. Гвенни приедет и привезет с собой пять подруг, Крисси и ее три подружки — всего десять человек. Ей нужно заказать как минимум пять комнат, даже если менеджер отеля будет клясться, что свободных комнат нет, а преимущества представляются только воинам.

— Мне нужны пять комнат на уик-энд, — заявила она менеджеру, — и не вздумайте мне напоминать, что сейчас идет война!

Когда Крисси получила приглашение, ей совсем не хотелось его принимать. Все, что связано с теткой Гвен, всегда плохо кончалось. И она совсем не жаждала видеть эту самодовольную засранку Гвенни. Но Саре хотелось поехать.

— Все, что угодно, только вырваться из этих стен, малышка! — томно протянула она, имитируя какого-то комика. — Мне бы хотелось увидеть, как поет и играет Хильдегард. Мне говорили, что она расхаживает по залу и щиплет парней за задницу и что каждый раз, когда она поет «Последний раз, когда я была в Париже», кто-то в знак уважения к ней покупает облигацию за двадцать пять тысяч долларов. Мне хочется там побывать!

— Тебе ничего другого не остается, как сдаться, — засмеялась Мейв. — Ты же знаешь, что Сара всегда добивается своего!

Крисси лежала на спине на великолепном покрывале отеля «Плаза», ее бледно-желтое шелковое вечернее платье было задрано до талии, ноги без чулок (последняя предвоенная пара чулок была выброшена еще на прошлой педеле из-за сплошных «дорожек») были широко раскинуты. Желтые трусики валялись на полу, а новые, тоже желтые, босоножки, купленные только вчера во время быстрого налета на магазин, также валялись на великолепном покрывале. Прапорщик Корки Таун в вечернем пиджаке, но с голой попой, только четыре месяца назад окончивший Принстон, совсем придавил ее. Он очень энергично и грубо старался прорваться через ее девственную плеву.

Крисси решила, что настало время на этот раз дойти до конца, если даже это будет стоить ей жизни. По тому, как продвигались дела, было похоже, что этот вариант весьма вероятен.

Весь в поту, хрипло дыша, прапорщик Корки Таун предложил:

— Ты должна применить французский способ.

— Что?

— Ты что, не знаешь? Минет. Отсоси меня.

— О-о-о!..