Дебютантка

Рю де Монсо, 17

Париж

24 июня 1926 года

Моя дорогая Птичка!

Тебе будет приятно узнать, что я наконец-то в совершенстве освоила искусство прижиматься во время танца к мужчине так, чтобы он почувствовал все мое обаяние и прелесть, и при этом сохранять на лице выражение явного и полного равнодушия, граничащего с презрением. Энн утверждает, что владеть этим искусством крайне важно; мы с ней тренировались целую неделю. Теперь осталось только найти мужчин.

Как поживает твой удалой и неотразимый баронет? Не сомневаюсь, что под его застенчивостью скрывается пылкая страсть, которую он очень скоро не замедлит перед тобой явить (напоминаю о своей сердечной и настоятельной просьбе сообщать малейшие подробности, касающиеся всех ваших плотских отношений).

Вероятно, ты права, утверждая, что светская жизнь – занятие гораздо более трудное и утомительное, чем я могу себе представить, и мне, как ты говоришь, было бы действительно полезно узнать на сей счет точку зрения более серьезных людей. Но мы с тобой прекрасно понимаем, что серьезность никогда не была сильной стороной моей натуры. Увы, Бог не наградил меня твоим прирожденным здравым смыслом, вместо этого Он отвел мне роль скорее нелепую и смешную. Утешаю себя тем, что ты идешь впереди, успела завязать множество светских знакомств и очаровать всех вокруг так прочно и непоколебимо, что, когда я приеду, мною сначала позабавятся, как диковинной вещицей, а потом спровадят куда-нибудь подальше, в какую-нибудь дыру на окраине нашей империи, всучив меня престарелому, полупарализованному мужу.

Я согласна, мои замечания насчет нашей с тобой матери слегка грубоваты. Мне не хватает твоей доброты. Особенно по отношению к ее Дражайшему Супругу, нашему Благодетелю, который сделал для нас столько Добра.

Я понимаю, Ирэн, что нам с тобой очень повезло. У нас теперь есть гораздо больше, чем мы когда-либо имели в жизни. И все-таки я скучаю по папочке и, если уж говорить до конца откровенно, просто ненавижу Париж и всех, кто стремится в него попасть. Я совсем на тебя не похожа, дорогая моя. Во мне нет ни естественной, природной доброты, ни выдержанности и спокойствия, ни здравого смысла. И где бы я ни оказалась, меня не покидает чувство, что я фальшивка. Мне кажется, будто я актриса, которая бродит по сцене, пытаясь играть в пьесе, которую она не читала и из которой не знает ни единой строчки. Ты ведь все понимаешь, Ирэн. Так ответь мне, почему я такая дура?

Всегда твоя

глупышка-сестра

* * *