Дебютантка

– Да, это так. Но Ирэн считала, что даже Господь Бог должен был следовать ее правилам. И она терпеть не могла проигрывать, уступать. А потом началась война. Все мужчины отправились воевать. И вот тогда-то она развернулась. Записалась на курсы сестер милосердия, стала возглавлять различные благотворительные фонды, разъезжала по всей стране и всюду произносила речи. Даже по радио выступала, убеждая всех в необходимости приносить жертвы ради общей победы, призывая жить по христианским законам. Потом Лондон стали бомбить, и Беби приехала в Эндслей. И тут новый удар – она оказалась беременна. Опять младшая сестра наплевала на правила приличия и получила то, чего Ирэн всегда хотела, но не могла получить. Только на этот раз у Ирэн было преимущество. Беби нельзя было нигде появляться, нельзя было даже из дома выйти: а ну как ее увидят!.. – Элис помолчала. – Ирэн очень ждала этого ребенка. Говорить она ничего не говорила, но я-то знала. Стала обустраивать детскую комнату, накупила игрушек и книжек. А уж ремонт там какой сделали: комната, словно в сказке, вся так и сияла позолотой. Но тут у Беби начались проблемы со здоровьем. Еще бы, легко ли все время сидеть взаперти. Ей становилось все хуже и хуже. Бывало, закроется в комнате и все пишет, пишет – длинные письма, скорее всего, любовнику. Но он ей так ни разу и не ответил. Ирэн отбирала у нее эти послания, говорила, что сама их отправит. Помню, бедняжка каждый день спрашивала, нет ли ей письма. Но писем не было, и она совсем пала духом. Ирэн старалась как-то поддержать сестру, но та частенько даже с постели не вставала, так ей было плохо. Понимаете, Беби и раньше откалывала номера, от нее всего можно было ждать. Ирэн очень боялась, как бы она не наделала глупостей. Велела мне присматривать за ней. Именно поэтому и пришлось тогда срочно заказать тот браслет… Как сейчас помню, в тот день, когда настало время забирать его, случился воздушный налет на побережье и хозяйке пришлось сверхурочно дежурить в госпитале. Вот она и попросила меня съездить к «Тиффани». А я ведь раньше в Лондоне ни разу не бывала. Так боялась, что попаду под бомбежку или ограбят. Просто ужас! А какой там был магазин! Я в жизни не видела таких магазинов! Ирэн приказала мне прислать браслет из Лондона в Эндслей по почте, приложив к нему маленькую записку, текст она мне дала. Хозяйка говорила, что очень важно, чтобы обязательно был лондонский почтовый штемпель. Думаю, она хотела убедить Беби, что тот человек, ну, тот самый, все еще ее любит. И представьте, у нас все получилось. Беби чуть не прыгала от счастья. Но радовалась она недолго. Потом что-то случилось, и бедняжка вдруг ни с того ни с сего переменилась. Мы в тот день как раз собирали старые газеты. Я связывала их в пачки, а Беби… Она так располнела, что ей было тяжело наклоняться. И ей поручили ходить по дому и собирать все, что мы пропустили. Вот она ушла и довольно долго не появлялась. Я забеспокоилась, куда она запропастилась. И пошла ее искать… – Элис замолчала. – Беби в руки попалась старая бритва полковника, – наконец продолжила она. – Кровищи было… Я никогда столько не видела.

Кейт похолодела:

– Она погибла?

Элис покачала головой:

– Нет. Но у нее случились преждевременные роды.

– И что стало с ребенком?

– Понимаете… – Элис упорно смотрела в пол. – В этом доме все должно было быть так, что не придерешься. Эндслей должен был стать образцовым местом, достопримечательностью… не только для друзей, но и для всей страны… А тут…

Кейт смотрела на собеседницу во все глаза:

– Не понимаю…

– У ребенка оказалось… прямо по всему личику… красное пятно… просто ужас.

– Хотите сказать, родимое пятно?

Элис кивнула:

– Да уж, похоже, это было у них в роду.

– У кого у них? – нахмурилась Кейт.

Она окончательно запуталась: ведь Беби была идеальная красавица, без единого изъяна. Да и Ник тоже красив, как полубог.

И вдруг она вспомнила старую черно-белую фотографию, стоявшую на туалетном столике. На ней Ирэн была запечатлена с мужем на каком-то сборе ветеранов, они стояли бок о бок, не касаясь друг друга. Покойный лорд был без шляпы. Он горделиво улыбался, щурясь под яркими лучами солнца… И на правой стороне его черепа сквозь редеющие волосы просматривалась странная, непонятная тень.

Нет, пожалуй, все-таки не тень.

Это было пятно, родимое пятно.

Кейт откинулась на спинку кресла.

Так вот оно что! Ребенок, которого родила Беби, оказался не от Ника.

Где-то в конце коридора послышались звуки арфы, чьи-то голоса и смех. Здесь же, в библиотеке, тишину нарушало только монотонное тиканье стоящих в углу старинных часов.

– И что было дальше? – тихо спросила Кейт.

– Разразился ужасный скандал. Просто ужасный. Потом полковник куда-то увез младенца, я не знаю куда. Беби его даже не видела. А потом однажды вечером, через несколько дней, приехала машина, а в ней незнакомец… крупный такой, высокий мужчина… И наутро бедняжку увезли.

Кейт оставалось задать еще один, самый последний вопрос.

– Скажите, Элис… Беби еще жива?