Дебютант и призрак

Вельможа с семьей завтракали очень необычно. Каждый положил перед собой в специальную подставку амулет и тыкали им в любой напиток и любое блюдо. Сами тыкали и сами потом вытирали салфетками. Как было написано в книжке по этикету - это амулеты распознающие яды. А то что ими так демонстративно пользуются, так это часть этикета. Дела с ядами в этом мире обстояли очень хорошо. На любой вкус и кошелек, так сказать. Вот и прижился в высшем обществе такой этикет. Если не тыкать амулетом, это тоже самое, как руками хватать пищу. А что, амулет распознает все яды? Нет, только известные. Время от времени создаются новые. Тогда кому-то не везет. А к тысячам «записей» амулета добавляется новая.

Немного поговорили на нейтральные темы. Где-то к середине великосветского приема командир стал замечать, что наследник герцога зло посматривает на его и гномову перевязи. Младший же, наоборот смотрел с восторгом. Дочь, симпатичная девушка лет восемнадцати, очень заинтересовалась жрицей. И еще ее плащом. Хотя на самой девушке было намного больше драгоценностей, но вот ткань проигрывала с большим отрывом.

После завтрака отправились завтракать по нормальному, в каюту командира. Мигуэнци пролетелся по кораблю и случайно подслушал рассказ капитана старпому об утреннем приеме. Там было что-то про перебор со снобизмом. Что, бывало, возил короля, так и тот был проще в общении со всеми на судне. Еще про то, что нельзя путать официальный прием во дворце и сложное и опасное путешествие.

Не прошло и нескольких часов, как гном с гоблинкой подцепили морскую болезнь. Похоже, бойцы выбыли надолго.

Дубов пошарился по кораблю. Нашел в трюме еще одну маленькую кают компанию где собирались те, кто не приглашен в главную. Вот и место для нормального питания! На обед Дубова пригласили к герцогу. Но без спутников. Андрей подумал и стал вести себя вполне свободно. Сам себе накладывал блюда которые нравились и не заморачивался этикетом. Да и вообще! Не понравится, значит не пригласят.

Но все прошло нормально. Чета герцогов слегка кривили губы. Но остальные даже стали общаться, задавая обычные вопросы. Где бывал, чего видал.

Так прошло несколько дней плавания. Дубову уже до чертиков надоело «как бы общение» с надутыми индюками, но он заставлял себя ходить, тренировать «светскость».

Постепенно поправились спутники и тогда уже все пошло как обычно. Офицеры в малой кают-кампании тоже оказались не сильно дружелюбными. Так что скоро и туда перестали ходить. Особенно после того, как Чая несколько раз облаяла разных типов. Часть времени проводили на палубе, любуясь видами осенней природы. Несколько раз видели перемещающиеся вооруженные отряды. И один раз осажденный городок. Два раза подплывали военные корабли и капитан азартно лаялся с коллегами.

Так и прибыли в Перенбург, где была объявлена стоянка на восемь дней. Этот город был просто образцом хаотической застройки. Раскинувшийся на обоих холмистых, даже скалистых, берегах реки, он не имел, наверное, ни одной прямой улицы. Но в пользу улиц надо сказать, что они почти никогда не были узкими. Дома и неимоверное количество всевозможных храмов были разбросаны и ориентированы совершенно неожиданными способами.

Соединял берега огромной реки просто циклопический каменный мост. Высотой не менее ста метров он пересекал километровую реку опираясь всего на несколько опор. На мосту тоже была хаотическая застройка. На нем даже были улочки поперек полотна моста! Построен мост был в незапамятные времена из циклопических блоков, которые не поленились сварить друг с другом. В городе было несколько гномьих пещер, а в северном конце возвышался одинокий мэлорн. Эльфийское дерево скромно вымахало на высоту в восемьсот двадцать метров. Крона полукилометрового диаметра сверху имела плоскую вершину. По форме слоя маны.

Надо сказать, что Дубову этот город, несмотря на его оригинальность, как-то сразу не понравился. Может дело в том, что слишком много культовых сооружений, собранных в одном месте притягивали к себе определенные сорта людей и других рас. Таким образом, в мегаполисе случился переизбыток населения, которое ставило духовную жизнь во главу угла в ущерб светской жизни.

Еще в городе был нарушен обычный порядок вещей. Как говорили некоторые знатоки, за грядой скал на юге прятался еще один город. Но уже с храмами темных богов. В тех храмах правда вели себя тихо. Не приносили массовых жертв и не пакостили. Но они были. Нейтральные и светлые боги как бы не замечали безобразия по соседству. И пастве не велели. Такая точка перемирия, в ущерб обычному положению вещей, когда добро - это добро и не готово мириться с явным злом.