Дебютант

До самого марафона оставалась пара дней, но уже вовсю шли тренировочные заезды, а на подъезде к автодрому царило поистине вавилонское столпотворение – настоящая каша из людей и машин. Генри по-черепашьи плелся в длинной цепочке автомобилей, вяло поругиваясь на любителей пролезть без очереди – следовало подобраться как можно ближе. Лучше не бросать далеко машину с драгоценным, но опасным грузом.

Вскоре продолжать езду стало настоящим мучением, движение на узкой дороге окончательно и бесповоротно застопорилось. Пара сотрудников автодрома охрипшими от постоянного напряжения голосами пытались как-то урегулировать ситуацию, давая дорогу хотя бы машинам с пропуском, и без сожаленья разворачивая остальные. Получалось, надо признать, из рук вон плохо, в результате поток машин уподобился бурной речушке, что наткнулась на непреклонную плотину.

У Генри пропуска, естественно, не было, и он сдался. Близлежащее поле, до отказа заполнено машинами, некогда щедро покрытое травой, нынче оно превратилось в причудливую смесь из непролазной грязи и мелкого гравия. Может это шанс?

– Парковка для зрителей там, за пару миль, – небрежно махнул сигаретой меланхоличный помятый служащий. В отличие от остальных, этот непрезентабельный субъект никуда не торопился, лениво прохаживаясь вдоль обочины.

– Это тогда что? – Генри кивнул на импровизированную стоянку.

– Тут с утра мест нет, – с донельзя философским видом изрек служитель.

– И как быть? – Генри искренне расстроился, представив обратный путь через гущу машин.

– Для гонщиков места в гаражах прямо внутри, – страж стоянки присмотрелся к его автомобилю. – Не зарегистрировался еще? Получи пропуск, тогда пропущу.

– Мне совсем ненадолго, – обрадовано подхватил Генри. – Как раз пока бумаги оформлю.

– Другое дело. Видишь, закуток? Оставляй там, если втиснешься, – милостиво простер руку собеседник. – Я присмотрю. Только забери до вечера, а то пожарный проезд рядом, а местный шериф у нас суровый, вчера велел тягачом оттащить машины оттуда.

– Мне всего на пару часов, – улыбнулся Генри, живо представив, каким пикантным конфузом обернется эвакуация, и как бы он со всех ног мчался вызволять свое сокровище.

Генри тщательно запер автомобиль и храбро направился прямо в жерло бурлящей толпы. Вокруг в предвкушении зрелища радостно сновали возбужденные люди, кто-то наслаждался пивом или газировкой, кто-то жадно пожинал гамбургеры или жаренную картошку. Взмывали воздушные шарики, веселились дети, сыпали профессиональными терминами болельщики, прелестные дамы подставляли личики солнцу, деловито сновали представители администрации автодрома, гордо шествовали гонщики, суетились стюарды, вяло переругивались механики, тщательно оберегали аппаратуру фотокорреспонденты, а из-под ног спасались вездесущие собаки.

Трибуны под палящим зноем даже не заполнены на четверть. Многие зрители попросту расположились на траве: кто подстелил заботливо плед, а кто без затей плюхнулся на задницу. Вблизи стартовой прямой под бравурную музыку тренировались атлетичные девицы в соблазнительных одежках – участницы акробатического шоу. А неподалеку, где, вне сомнения, располагались боксы команд, раздавались такие знакомые, приятно ласкающие уши звуки урчащих моторов. Как же все знакомо!

Зато в мастерской стабильно, на кусок хлеба всегда заработаешь: знай себе латай машины, да заливайся соловьем перед простодушными покупателями, а понимающих людей, наоборот, обходи стороной. Генри, с тех пор как прописался у Дженкинса, ни разу не бывал на гонках. А ведь он, получается, скучал! Опять подкрались ненужные сейчас мысли – купить на деньги Мануэля новый автомобиль. Усилием воли Генри справился. Он уже по другую сторону и хлопоты у него теперь иные. Кто его просил при первом знакомстве в сервисе с Мануэлем живописать про славное автогоночное прошлое? Держал бы язык за зубами, глядишь, не влился бы в ряды суровых растениеводов.

Несмотря на скрупулезные инструкции Мануэля, в придачу терпеливо повторенные добрый десяток раз, на практике все оказалось не просто. Генри пришлось прилично поболтаться по окрестностям. Порой накатывало чувство жуткой тревоги: однажды он прямо посреди толпы застыл соляным столбом, а проходящие мимо люди беззлобно толкали локтями недотепу. Генри мерещилось, что за ним следят, что впереди ждет засада, а руки уже холодила сталь. Вот и завершилось бы его не только спортивное, но и свободное существование. Наверное, дядя философски бы изрек, мол, ничего иного от безалаберного племянника не ждал. Мануэль поднял бы рюмку текилы в память об очередном нерасторопном прихвостне. А мистер Дженкинс поскреб в затылке, погоревал пару минут о проворном механике и отправился искать нового. Но проходили минуты (или секунды?) мучительного ожидания неминуемой расплаты и все оставалось по-прежнему. Земля прилежно вращалась вокруг солнца, публика бурлила, и никто не торопился зачитывать Генри его права.