Читаем Dead like you полностью

Ладно, не важно, окошко-то открыто. И так сойдет! Он снова боязливо огляделся по сторонам. Нет, вроде никто не едет…

Он отвинтил крышку канистры; послышалось тихое шипение. Содержимое он вылил в окошко, стараясь получше полить голову и тело старухи.

Когда канистра опустела, он снова завинтил крышку, поставил ее в рюкзак, затянул лямки и надел рюкзак на плечи.

Затем отошел на несколько шагов от перевернутого микроавтобуса, достал пачку сигарет, вынул одну, сунул в рот. Руки так дрожали, что ему трудно было чиркнуть зажигалкой. Наконец появилось пламя, правда, язычок сразу затушил ветер.

— Черт! Мать твою! Только не это!

Он снова чиркнул колесиком, прикрыв пламя от ветра ладонью, и наконец ему удалось закурить. Он сделал две глубокие затяжки и снова огляделся — нет ли кого поблизости.

Черт!

Сверху спускалась машина.

Не смотрите сюда! Пожалуйста, не смотрите сюда!

Он бросился в кусты, припал к земле. Услышал рев мотора. По нему скользнули лучи фар — и снова все стемнело.

Машина проехала мимо.

Он встал, последил глазами за красными фонарями чужой машины. Вот они скрылись за поворотом, вот снова мелькнули вдали, а потом исчезли насовсем.

Он выждал еще несколько секунд и вернулся к микроавтобусу. Бросил зажженную сигарету в открытое окошко водительской дверцы, развернулся и побежал. В нескольких шагах остановился, оглянулся.

Ничего. Ни единой искорки! Совсем ничего…

Он выждал — ему показалось, целую вечность. По-прежнему ничего.

Только этого не хватало!

Теперь фары приближались с противоположной стороны. Он взмолился:

— Только бы это оказалась другая машина, а не та, что только что проехала. Только бы водитель не заметил пролом и не вернулся посмотреть, что случилось!

К его облегчению, машина оказалась другая. Взбираясь вверх по склону, она ревела так, словно у нее не было глушителя. Судя по тусклым задним фонарям, это была старая развалюха, чья электропроводка не выносила сырости.

Он выждал еще целую минуту. Вокруг все сильнее воняло бензином. Он закурил вторую сигарету, осторожно приблизился к микроавтобусу, швырнул сигарету в окошко. То же самое — ничего.

Его охватил страх. Может, бензин разбавленный?

Сверху спустилась третья машина; она быстро проехала мимо.

Прикрыв рот и нос платком, он осторожно подошел к микроавтобусу, включил фонарик и увидел обе сигареты: потухшие, они лежали в луже бензина. В чем дело? В кино, стоит только чиркнуть спичкой, и машины моментально взрываются! Он окунул платок в лужицу бензина, отступил на шаг и поджег его.

Пламя вспыхнуло так стремительно, что от неожиданности он уронил платок на землю. Платок горел очень ярко, а он беспомощно наблюдал за тем, как пламя пожирает ткань.

С горы спускалась четвертая машина, чтоб ей провалиться! Он торопливо затоптал горящий платок. С глухо колотящимся сердцем выждал, пока исчезнут красные фонари и стихнет рокот мотора.

Снял рюкзак, снял куртку, смял ее, сунул в окошко и пару секунд подержал в луже бензина. Потом отошел на расстояние вытянутой руки и встряхнул куртку. Чиркнул зажигалкой — раздалось громкое: «БАБАХ!»

Языки пламени метнулись ему в лицо. Не обращая внимания на боль, он сунул в окошко горящую куртку. На сей раз результат получился мгновенным.

Весь салон запылал, как печка. Он несколько секунд ясно видел Молли Глоссоп; потом ее волосы исчезли, а кожа почернела. Он смотрел как зачарованный. Труп корчился и чернел; его пожирало пламя. Потом огонь добрался до бензобака, и микроавтобус превратился в геенну огненную.

Подхватив рюкзак, он, спотыкаясь, побежал к тому месту, где бросил велосипед, сел в седло и как можно быстрее покатил подальше отсюда, в блаженную прохладу и тишину. Потом, как наметил заранее, кружным путем вернулся в Брайтон.

На обратном пути до главной дороги его не обогнала ни одна машина. Он внимательно вслушивался — не раздастся ли вой сирены. Но ничего не услышал.

<p>Наши дни</p><p>62</p>

13 января, вторник

Одинокая дурнушка сидела в кафе за столиком у окна и ковыряла вилкой в горе вегетарианского салата, похожего на пышную зеленую шевелюру. Зелени было столько, что веточки водяного кресса и кусочки салата фризе вываливались на стол.

Девица задумчиво жевала, не выпуская из левой руки айфон, и, машинально поднося вилку ко рту, глазела на экран. Выбеленные волосы до плеч были собраны в конский хвост; оттуда выбивались прядки — как в тот раз, в субботу, когда он видел ее в обувном магазине «Мариэлла».

Личико у нее хорошенькое, несмотря на смешной крючковатый нос; вот только одевается она кое-как, неряшливо. На ней простая черная водолазка, сверху какая-то бесформенная серая хламида без рукавов, джинсы и кроссовки с блестками. Он терпеть не мог женщин, которые носили кроссовки.

Перейти на страницу:

Похожие книги