Даже Смерть знает мое имя

— Нет. И не особо хочу. Они дрянные бойцы, — презрительно процедил Аким, внимательно наблюдая за белкой, поскакавшей по деревьям в нашу сторону.

— С чего-то же надо начинать? Крутые маги не пойдут под руку малоизвестного человека. А мне нужны помощники, чтобы осуществить свои планы и наказать убийц.

— Кто-то бы сказал, что твоя жизнь отр-равлена местью, гар-р-р. Но я скажу, что она ею украшена. Ты уже в детстве получил цель всей твоей жизни. Не многим так везёт, — пафосно выдал Аким и возмущённо добавил, бросив взгляд на белку, бесстрашно сидевшую на соседней ветке: — Нет, она меня точно провоцирует!

Он взлетел и метнулся к белке. А та рыжей молнией ринулась прочь от него.

Я же отвлечённо вспомнил своё детство. Кажется, Аким был со мной всегда. Он первым учил меня магии и с ранних лет оказывал непосредственное влияние на моё формирующееся мировоззрение. К примеру, как-то раз в совсем глубоком детстве мне «повезло» оказаться с голодным желудком на шумном базаре, где буквально в нескольких метрах от меня на прилавке восхитительно пахли спелые плоды, истекающие сладким соком.

— Когда торгаш отвернётся, ты сразу же схватишь плод и затеряешься в толпе, гар-р-р, — проинструктировал меня Аким.

— А воровать разве можно? — удивился я, озадаченно сунув пальчик в рот.

— Можно, когда тебя не видят и не найдут. А в других ситуации — нельзя, гар-р-р. Да и торговец сам виноват, ежели проворонит плод. Мы его просто тренируем, чтобы он ушки держал на макушке. Да и если мы не украдём этот плод, то его умыкнёт кто-то другой, а нам ведь нужнее. Правильно?

— Правильно.

Вот такие «дельные» советы давал мне Аким, благодаря чему я вырос таким хорошим человеком.

— Какие люди! — вырвал меня из воспоминаний знакомый девичий голос.

— Опять ты? — буркнул я, устало глянув на Мирославу Синявскую, довольно сверкающую дерзкими разноцветными глазами.

Она стояла подле скамьи, уперев правую руку в бок и изогнувшись таким образом, чтобы джинсовые штаны особенно сексуально натягивались на упругой заднице.

— Не рад меня видеть, Ратников? — усмехнулась она и бесцеремонно уселась рядом со мной, изящно закинув ногу на ногу.

— Уже знаешь, как меня зовут, — констатировал я без всякого удивления. — А кто тебе сказал, что я изволю наслаждаться природой на этой тихой аллее? Вряд ли ректор.

— Нет, не он, — ослепительно улыбнулась девушка и поправила лихо заломленную шляпу, красующуюся на распущенных чёрных цыганских волосах. — Но добрых людей хватает. Поэтому я и узнала, что ты, оказывается, решил стать преподавателем. А как же твоё правило никому не служить?

— А кому я буду служить? Ректору? Нет. Князю? Тоже мимо. Науке? Ну, немного. А если ректор посмеет как-то рулить мной, то я плюну, сожгу его кабинет-дендрарий и уволюсь.

— Как у тебя всё просто, Артур. Да только человек ты не простой. Сейчас преподавателем стал и перстень вон В-ранга приобрёл, хотя несколько лет назад терпилой был с Е-рангом. А ночью вместе с какими-то отбросами завалил демонов и чуть не убил моего брата, между прочим, крутого мага. Спасибо, кстати, что не убил. Он хоть порой и мудаком бывает, но не очень большим. Однако впредь тебе с ним лучше не связываться. Ох и сильно он на тебя обиделся. Ты же победил его на глазах у этой курицы Крыловой. У них вроде как тайная любовь. Но об этой любви уже весь город знает.

— Да, тяжело ему, — иронично усмехнулся я, прикрыв левый глаз, который больно кольнул солнечный луч, отразившийся от золотой серёжки принарядившейся Мирославы. Она даже губки алые накрасила и ресницы.

— Что ты дальше-то делать будешь, герой? — насмешливо спросила девушка, цепко глядя на меня.

— Я так далеко не заглядываю.

— А что в прошлом делал? Где тебя так помотало, что ты из лоха стал круче варёных яиц, да ещё и дар с магическим искусством так мощно прокачал? В твоей семье только у прапрадеда по отцовской линии имелся дар В-ранга. Он был таким же магом смерти, как и ты, что и неудивительно, ведь направленность дара передаётся по отцу. В деда, видать, ты и пошёл.

— Блестящее расследование.

Красотка пропустила мимо ушей мою иронию и серьёзно спросила:

— Так чем же ты занимался последние годы?

— Воспитателем был в детском саду. Эх, и работёнка, скажу тебе…

— Ясно, значит, сотрудничать не будешь, — поджала пухлые губки Синявская, облив меня недовольным взглядом. — Но мне, если честно, плевать, что ты делал прежде и где околачивался. Важно, ради чего ты вернулся в Чернявск. Преподавать в университете? Не смешите мои тапки. Ты задумал что-то другое. И я, кажется, знаю что…

— Да ну? — хмыкнул я и потёр внезапно занывшую шею. Просквозило, что ли?