Дажьбог - прародитель славян

Если изложенная выше гипотеза в отношении истинного значения титула царя волынян и имен Мусокия с Мусухом соответствует истине, то тот факт, что верховный правитель славян назывался «мужик», находит себе разительную аналогию в лице уже упоминавшегося выше индийского Ману, имя которого буквально означает «человек», «мужчина» (др. инд. Мали). С чисто филологической точки зрения имя сына Вивасвата полностью соответствует слову «мужчина» в германских языках: др.-в. нем. mann, др. исл. mannr, нем. Mann, готск. Manna, англ. Man, а также авест. manus[325]. Выше уже был показан общеиндоевропейский характер подобных представлений, где чисто филологические совпадения дополняются мифологическими. Мужчина-Ману является прародителем и первым царем в индийской традиции, Тацит приводит предание про Манна, «прародителя и праотца» германцев, есть немногочисленные сведения и о родоначальнике фригийцев Μανηζ-. Если приводимый Масуди титул «мажек» верховного царя волынян действительно являлся искаженным славянским мужик, то в контексте индо-германских параллелей этот термин имел значение «(перво)человек» и в свете рассмотренного выше мифа о происхождении славянских князей от солнца являлся точным соответствием индийского Ману, сына Вивасвата, прародителя человечества и его первого правителя, давшего начало Солнечной династии. От той эпохи, относимой славянской мифологией к «началу времен», за исключением записанных иноземными авторами отдельных фрагментов славянской традиции, у нас практически не осталось никаких прямых источников, однако, используя сравнительно-мифологический метод, мы можем постараться вычленить из более поздних памятников данные, относящиеся к протогосударству волынян и его верховному правителю.

О существовании развитого культа Дажьбога в «царстве волынян» однозначно говорит то, что посвященная этому богу песня «Ой ти, соловейку», текст которой был приведен в первой главе, была записана на Волыни во второй половине XX в. Об этом же косвенным образом свидетельствует и то, что, как отмечает В. В. Седов, захоронения пражско-корчакской культуры совершались исключительно по обряду трупосожжения, а данный обряд был тесно связан с солярными верованиями. Упоминающийся в этой песне вырей, заимствованный из иранского языка, указывает на Волынь как на зону славяно-скифских контактов. Поскольку одним из значимых деяний Ману и отца Йимы Вивахванта в индоиранской традиции было изготовление священного напитка, стоит отметить, что с филологической точки зрения индийское слово сома и иранское хома (хаома), безусловно, родственны русскому хмель. Это, естественно, не свидетельствует о тождественности растений, из которых они изготовлялись, однако наличие данного корня в русском языке достаточно показательно.

Цветовая символика Волыни и соседних земель в контексте цветовой символики трех сословий индоевропейского общества