DayZ: В последний путь (СИ)

- Господь с тобой. Я ничего никому не навязываю. И… нет, не иду. Благословляю…

Боря хлопнул дверью и тут же пожалел: в свинарнике послышалось рычание и чавкающие шаги. В дверях показался колхозник – весь в крови и соломе, словно новорожденный теленок. Он принюхался, блуждая взглядом в поисках жертвы. Мушка остановилась в районе виска – хлоп! – мозги выплеснулись на дверь и поползли вниз, словно картофельное пюре в подливе. Зараженный крякнул и оплыл, уткнувшись носом в кучку навоза.

- Неплохо, - похвалил себя Боря и двинулся к входу в сарай.

Переступив через клокочущее тело, прислушался: сквозь мерное гудение внутри свинарника, похожее на далекий гул самолета, пробивалось чавканье, шмыганье и легкое похрапывание. Борис заглянул в проем: повсюду кровь, растянутые, словно паутина синюшные внутренности, бесформенные части тел, а в воздухе – черные тучи мух, создающие тот самый самолетный гул – мерзкое зрелище. К тому же воняло тут невыносимо гадко. В середине сарая копошились трое зомби: два колхозника в замызганных рубахах и, похоже, зоотехник в некогда белом фартуке. Они ели. Что? Неважно. Боря вошел внутрь – мухи облепили голову, полезли в глаза, в рот, в нос, щекоча гадкими лапками, которыми они секунду назад топтали… это все. Он чуть не поскользнулся: ноги разъехались, словно на коньках, но Борис поймал равновесие, выдав изящное па, и двинулся дальше по коридору. В голове завертелись мысли: «Зачем я сюда поперся? Чего не сиделось в машине? Ну, едят тут зомби свинью, ну, и пусть едят. Да, хоть даже и не свинью, мне-то что? Зачем их отвлекать? Тут можно найти что-то полезное? В свинарнике?..»

Ближайший зараженный – зоотехник – поднял голову: лицо – кровавая маска, глаза горят, волосы торчат как щетина у вепря. Зарычал. Боря поднял пистолет и, не дожидаясь пока тот кинется, нажал на спусковой крючок – хлоп! – пуля вошла в глаз. Зоотехник икнул и плюхнулся в навозно-кровяную жижу. Два других зомби насторожились: перестали чавкать и подозрительно зафыркали. Борис прицелился – хлоп! – шея ближайшего зараженного взорвалась бордовым фонтаном. Он зашипел, вскочил и побежал. Второй – следом. Откуда-то выскочил еще один – старик в растянутой майке.

Холодок пробежал по телу: заварилась каша. Пистолет запрыгал в руке, чихая дымом и отплевываясь пулями – грудь, плечо, живот, грудь – тело колхозника покрывалось дырами, но он только хрюкал и продолжал наступать. Второй высунулся из-за плеча и словил шальную пулю между глаз – упал, сбивая с ног старика.

Щелк! – кончились патроны. Времени на перезарядку нет. Боря осознал, что он совсем один, никто ему не поможет, случись чего: Вацлав и Бес далеко, а Федор сидит в машине и даже если услышит крики, не выйдет, сомнений нет. Борис развернулся и бросился к выходу, а там – зомби! Откуда?! Тетка в переднике – высокая, руки, словно грабли – выпучила глаза, завыла и ринулась по коридору. Что делать?! Под ногами – скользкая жижа. Это можно использовать!

Тетка, раззявив рот, прыгает – Боря бросается ей в ноги и скользит на заднице, словно бобслеист, сбивая зараженную. Она – лицом в навозную кашу – шмяк! Борис вскакивает. Рука – на рукоятке меча. Наотмашь, не глядя – ших! – клинок застревает в теле колхозника, нафаршированного пулями: брызжет кровь, хрустят кости, клацают зубы, отрубленная рука плюхается в навоз. Ногой – в живот! Замах – хрясь! – по уху. Зараженный падает на колено: изо рта бьет кровь вперемежку с зубной крошкой, язык дрожит, глаза вылезают из орбит – сейчас лопнут, оставшаяся рука сжимает лезвие. Боря вырывает меч – колхозник подается вперед, не отпуская клинок. Пришлось упереться ногой в лицо – хруст, скрежет – меч на свободе! Как раз вовремя: старик уже тут – раззявил беззубую пасть, бросился в ноги. Боря изворачивается, бьет – хрясь! – клинок раскалывает череп, как скорлупу яйца, выпуская наружу воспаленный мозг. Тетка уже оправилась от падения, встала, развернулась и… налетела на сокрушительный удар – меч рассекает лицо наискось. Ноги разъезжаются, и она шмякается, раскинув руки-грабли в стороны. Боря разворачивается, готовый к нападению – никого. Пистолет – новая обойма. Руки дрожат. Ноги – ватные. В голове – туман. Впредь надо быть осторожней: вот так и погибают – по глупости, случайно зайдя в ловушку. Скольких он смог бы еще убить? Одного? Двоих?..

Он вытер вспотевший лоб, преступил через труп и пошел по коридору. У двери в углу стояла канистра. Боря подхватил – внутри плескался бензин, немного, но все лучше, чем ничего. У стены валялись грабли, вилы, мотыги и еще какой-то сельскохозяйственный хлам – ничего ценного. Все. Скорее, скорее на улицу – вон из этого мрачного сарая.

Ветер сдул гадкую вонь и липкий рой мух. Воздух! Боря глубоко вздохнул и посмотрел на себя: куртка в крови, штаны пропитаны насквозь жижей – сходил, проверил, называется.

В машине отец Федор улыбался.

- Господь учит нас, через деяния: я послушался Его и остался чистым, а ты посмотри на себя, ты – не послушался Его и Он проучил тебя.

Боря открыл багажник и поставил канистру.