Давший клятву

— Клянусь бурей, это удобно. Но мне все же понадобится одна из этих штук. — Адолин призвал собственный клинок — ему на это понадобилось десять ударов сердца, во время которых он повернул голову и посмотрел на нее.

Шаллан проследила за его взглядом и поняла, что в новом облике увеличила свой бюст. Не для него, разумеется. Она просто сделала себя больше похожей на Ясну.

Наконец-то появился меч Адолина. У него было более толстое лезвие, чем у ее оружия, заостренная часть была извилистой, а тупую украшали изысканные кристаллические выступы. Он приладил защиту к острому краю меча.

Сияющая выставила одну ногу вперед, а клинок подняла на уровень головы, держа двумя руками.

— Ого! — воскликнул Адолин. — Неплохо.

— Шаллан не зря провела так много времени, рисуя вас всех.

Адолин задумчиво кивнул. Он подошел и потянулся к ней, выставив большой палец и еще два. Она думала, принц поправит захват, но вместо этого Адолин прижал пальцы к ее ключице и чуть толкнул.

Сияющая попятилась и едва не упала.

— Боевая стойка, — объяснил Адолин, — это не просто великолепный вид на поле боя. Она объединяет в себе положение ног, центр тяжести и контроль над боем.

— Учту. И как же мне ее улучшить?

— Я пытаюсь это определить. Все, с кем мне раньше приходилось работать, пользовались мечом с юных лет. Я спрашиваю себя, как бы Зайхель изменил мое обучение, если бы я даже не прикасался к оружию до него.

— Судя по тому, что я о нем слышала, — съязвила Сияющая, — все бы зависело от наличия поблизости годных крыш, с которых можно спрыгнуть.

— Так он обучает владельца доспеха, — возразил Адолин. — А это клинок. Стоит ли мне обучить тебя дуэльным приемам? Или я должен показать тебе, как сражаются в армии?

— Светлорд Холин, меня устроит знание того, как не отсечь себе какой-нибудь придаток.

— Светлорд Холин?!

«Слишком официально. Точно». Сияющей полагалось так себя вести, но она могла себе позволить некоторую фамильярность. Ясна так поступала.

— Я всего лишь, — пояснила Сияющая, — пыталась проявить должное уважение скромного ученика по отношению к учителю.

Адолин хмыкнул:

— Да ладно. Нам этого не надо. Но послушай, вот что мы можем сделать с этой боевой стойкой…

На протяжении следующего часа Адолин дюжину раз вносил изменения в положение ее кистей, ее ступней и плеч. Он выбрал для нее базовую боевую стойку, которую она могла в конечном счете изменить, превратив в несколько официальных стоек — вроде тех, что относились к стилю ветра, который, по словам Адолина, полагался не столько на силу или длину рук, сколько на подвижность и мастерство.

Она не совсем поняла, зачем он принес металлические тренировочные рукава, ведь они вдвоем даже не обменялись ударами. Помимо исправления ее стойки десять тысяч раз, принц поведал о дуэльном искусстве. О том, как обращаться с осколочным клинком, думать о противнике, демонстрировать уважение к институтам и традициям дуэли как таковой.

Кое-что из услышанного было весьма практичным. Осколочные клинки — опасное оружие, потому Адолин показал, как держать меч, ходить с ним или заботиться о том, чтобы не задеть человека или вещь при случайном повороте.

Отдельные части его выступления носили более… мистический характер.

— Клинок — это продолжение тебя, — растолковывал Адолин. — Меч — нечто большее, чем просто оружие; это твоя жизнь. Уважай его. Он тебя не подведет — если ты проиграешь, то потому, что сама подведешь свой меч.

Сияющая стояла в позе, которая казалась ей весьма напряженной, держа клинок перед собой обеими руками. Она всего лишь два или три раза поцарапала Узором потолок; к счастью, в большинстве комнат Уритиру были высокие потолки.

Адолин жестом велел ей выполнить простой удар, который они отрабатывали. Сияющая подняла руки, чуть наклонила меч, а потом шагнула вперед и одновременно опустила его. Весь угол движения не мог составить больше девяноста градусов — это едва ли могло называться ударом.

Адолин улыбнулся:

— У тебя начинает получаться. Еще несколько тысяч повторений, и движения начнут казаться естественными. Но вот над твоим дыханием придется поработать.

— Над моим дыханием?

Он рассеянно кивнул.

— Адолин, — проворчала Сияющая, — заверяю тебя, я дышу — и успешно — всю свою жизнь.

— Ага, — согласился он. — Вот потому-то тебе и надо будет разучиться делать это.

— Как я стою, думаю и дышу. Мне трудно различить, что на самом деле важно, а что — часть особой культуры мечников и их суеверия.

— Все важно, — отрезал Адолин.

— Включая поедание курятины перед схваткой?

Он ухмыльнулся:

— Ну, наверное, кое-что можно отнести к личным причудам. Но мечи действительно часть нас.

— Я знаю, что мой — часть меня. — Сияющая уперла клинок в пол рядом с собой и положила на него защищенную руку в перчатке. — Нас связывают узы. Подозреваю, отсюда и произрастают традиции осколочников.

— Так по-научному. — Адолин покачал головой. — Тебе надо все это почувствовать. Впустить в свою жизнь.

Для Шаллан такая задача была бы несложной. А вот Сияющая предпочитала не чувствовать вещи, которые она тщательно не обдумала заранее.