Давший клятву

Красоты? Последователей? Я могу сделать твои мечты явью, прославить тебя. — Ее темный туман окутал его. Миниатюрные усики щекотали кожу. Она снова приблизила свое лицо к нему. — Каков твой дар?

Далинар сморгнул слезы, прислушиваясь к отдаленному плачу умирающих детей, и прошептал единственное слово:

— Прощение.

Усики Ночехранительницы отпрянули от его лица, словно растопыренные пальцы. Она отодвинулась, поджав губы.

Возможно, ты желаешь имущества, — соблазняла она. — Сферы, самосветы. Осколки. Клинок, который кровоточит тьмой и не может быть побежден. Я могу отдать его тебе.

— Прошу тебя, — взмолился Далинар, судорожно втянув воздух. — Скажи мне. Я могу… могу ли я однажды быть прощен?

Он собирался просить не об этом.

Но он не помнил, что хотел попросить.

Ночехранительница завернулась вокруг него, взволнованная.

Прощение — не дар. Что мне с тобой делать? Что я должна тебе дать? Скажи, человек. Я…

Этого достаточно, дитя.

Новый голос поразил обоих. Если голос Ночехранительницы был как шепот ветра, то этот походил на грохот падающих камней. Ночехранительница отпрянула от Далинара.

Он нерешительно повернулся и обнаружил на краю поляны женщину с коричневой, словно кора темнодрева, кожей. Незнакомка была пожилая и статная, одетая в просторное коричневое платье.

«Мама? — проговорила Ночехранительница. — Мама, он пришел ко мне. Я собиралась его благословить».

Спасибо, дитя, — заявила женщина. — Но такое благословение тебе не по плечу. — Она сосредоточилась на Далинаре. — Далинар Холин, можешь подойти ко мне.

Ошеломленный нереальным зрелищем, Далинар встал:

— Кто ты?

Кое-кто, о ком тебе не полагается задавать вопросы.

Женщина скользнула в заросли, и Далинар присоединился к ней. Передвигаться по подлеску теперь было проще, хотя лозы и ветви тянулись к странной незнакомке. Ее платье как будто срасталось с ними, коричневая ткань превращалась в кору или траву.

Ночехранительница кружилась рядом с ними, темным туманом струясь сквозь прорехи в подлеске. Далинар понял, что она его раздражает.

Прости мою дочь, — сказала женщина. — Я впервые за столетия лично пришла поговорить с одним из вас.

— Значит, такое происходит не каждый раз?

Конечно нет. Я позволила ей властвовать здесь. — Женщина запустила пальцы в туманные волосы Ночехранительницы. — Это помогает ей понять вас.

Далинар нахмурился, пытаясь разобраться в происходящем.

— Почему же… ты решила прийти на этот раз?

Из-за того, сколько внимания уделяют тебе другие. И что я говорила о праве задавать вопросы?

Далинар промолчал.

Человек, зачем ты пришел сюда? Разве ты не служишь Чести, которого вы называете Всемогущим? Обратись к нему за прощением.

— Я спрашивал ревнителей, но не получил того, чего хотел.

Ты получил то, что заслужил. Истину, которую сотворил сам для себя.

— Тогда я обречен, — прошептал Далинар, останавливаясь. Он все еще слышал эти голоса. — Мать, они плачут.

Она внимательно посмотрела на него.

— Я слышу их, когда закрываю глаза. Они повсюду вокруг меня, умоляют спасти их. И сводят меня с ума.

Она разглядывала его. Ночехранительница закружилась у ее ног, затем — вокруг Далинара, потом перетекла обратно.

Эта женщина… в ней крылось нечто большее, чем Далинар мог увидеть. Лозы с ее платья, извиваясь, уходили в землю, пронизывая все вокруг. В тот миг он понял, что видит не ее истинный облик, но фрагмент, с которым может взаимодействовать.

Женщина объяла вечность.

Вот каким будет мой дар. Я не сделаю из тебя человека, которым ты мог бы стать. Я не наделю тебя способностями или силами, не отниму то, что движет тобой.

Но… я подрежу твою крону. Аккуратно отсеку лишнее, чтобы ты мог расти. Цена будет высока.

— Пожалуйста, — взмолился Далинар. — Что угодно.

Она шагнула к нему.