Давший клятву

Хотя последствия были не такими, как боялся Далинар, все равно должны были остаться тысячи трупов. И разоренные города, в особенности западные, где не было укрытий. Что еще важнее, эта буря должна украсть паршунов-трудяг и превратить их в Приносящих пустоту, которым ничто не помешает наброситься на людей.

Эта буря взыщет с Рошара кровавую цену, которой тот не платил с… ну, с Опустошений.

Великий князь сжал руку Навани. Они будто держались друг за друга.

— Далинар, ты сделал все, что мог, — прошептала она через некоторое время, понаблюдав за происходящим. — Не настаивай на том, чтобы нести эту неудачу как бремя.

— Не буду.

Она отпустила его и повернула, заставив оторвать взгляд от бури. На ней был халат — неподходящая одежда, чтобы показываться в ней на глаза посторонним, но и особо нескромным ее нельзя было назвать.

В отличие от руки, которой она ласкала его подбородок.

— Далинар Холин, — произнесла она, — я не верю тебе. Я читаю правду в твоих напряженных мышцах и в том, как ты стискиваешь зубы. Я знаю, что, если тебя придавит валуном, ты будешь настаивать, что все под контролем, и потребуешь, чтобы твои люди предоставили полевые отчеты.

Ее запах опьянял. И эти чарующие блестящие фиолетовые глаза…

— Тебе нужно расслабиться, — шепнула она.

— Навани…

Она посмотрела на него вопросительно, такая красивая. Куда великолепнее, чем во времена их молодости. Далинар бы поклялся в этом. Разве можно быть такой красивой?

Он схватил ее за затылок и прижался губами к ее губам. В нем проснулась страсть. Навани прижалась к нему всем телом, он почувствовал ее грудь через тонкую ткань. Далинар упивался ее губами, ее ртом, ее запахом. Спрены страсти порхали вокруг них, как хрустальные хлопья снега.

Князь взял себя в руки и отступил.

— Далинар, ты так упорно не поддаешься соблазну, что я начинаю сомневаться в своих женских чарах, — заявила она, когда он отодвинулся.

— Контроль важен для меня, — пояснил он охрипшим голосом. Схватился за каменную балконную стену так, что костяшки побелели. — Ты знаешь, каким я был без контроля. Я не сдамся сейчас.

Она вздохнула и пристроилась рядом с ним, заставила отцепить руку от камня и проскользнула под нее.

— Я тебя не принуждаю, но мне надо знать. Ничего не изменится? Мы так и будем дразнить друг друга, танцуя на краю?

— Нет, — откликнулся он, глядя на темную бурю. — Так мы упражнялись бы в бесполезности. Любой генерал знает, что не следует готовиться к сражениям, которые он не может выиграть.

— Тогда что?

— Я найду способ сделать все правильно. С клятвами.

Клятвы были жизненно важны. Обещание — действие, связывающее воедино.

— Как? — спросила она и ткнула его в грудь. — Я не менее религиозна, чем другие женщины, более религиозна, чем большинство, вообще-то. Но Кадаш нас отверг, как и Ладент, даже Рушу. Она взвизгнула, когда я упомянула об этом, и в буквальном смысле убежала.

— Чанада. — Далинар назвал имя старшей ревнительницы военных лагерей. — Она поговорила с Кадашем и заставила его подойти к каждому ревнителю. Вероятно, она сделала это, когда услышала о нашем романе.

— Выходит, ни один ревнитель не поженит нас, — подытожила Навани. — С их точки зрения, мы родня. Ты пытаешься подстроиться под невозможные условия; продолжай в том же духе, и даме останется лишь задаться вопросом, заботит ли тебя эта проблема на самом деле.

— Ты действительно об этом думала? — спросил Далинар. — Скажи правду.

— Ну… Нет.

— Ты женщина, которую я люблю. — Далинар крепко прижал ее к себе. — Женщина, которую я всегда любил.

— Тогда какая разница? Пусть ревнители катятся в Преисподнюю, обвязав лодыжки ленточками.

— Богохульство.

— Это не я всем рассказываю, что бог умер.

— Не всем, — возразил Далинар. Он вздохнул, отпуская ее — с неохотой, — и вернулся в свои комнаты, где жаровня с углем излучала радушное тепло, а также была единственным источником света в комнате. Они забрали его фабриалевый обогреватель из военных лагерей, но еще не накопили достаточно буресвета, чтобы его запустить. Ученые обнаружили клетки на длинных цепях, по-видимому предназначенные для опускания сфер в бури, так что они смогут обновить свои сферы… если Великие бури когда-нибудь вернутся. В других частях света Плач возобновился, а потом внезапно прекратился. Он мог начаться снова. Или придут настоящие бури. Никто не знал, и Буреотец отказался его просветить.

Навани вошла и задернула плотные занавески, закрывая дверной проем. Комната была набита мебелью — вдоль стен стояли стулья, на них лежали свернутые в рулоны ковры. Имелось даже зеркало в полный рост. Изображения извивающихся спренов ветра по его сторонам своими округлостями безошибочно выдавали, что это изделие сперва вырезали из воска зерновки, а потом духозакляли в твердую древесину.

Все это сюда сложили для него, словно не желая, чтобы великий князь жил в комнате с голыми каменными стенами.

— Надо, чтобы завтра кто-то все отсюда вынес, — пробормотал Далинар. — В соседней комнате достаточно места, чтобы мы превратили ее в гостиную.