Давший клятву

«А если он не вернется? – мелькнула у Далинара мысль. – Что, если никто из них не вернется?» Прошло уже четыре недели. Как долго он мог притворяться, что Адолин и Элокар выжили, просто где-то заблудились? Эта боль пряталась за всем прочим, насмехаясь над ним.

Мостовики отсалютовали Далинару своим особенным образом, скрестив руки, и ушли, не дожидаясь разрешения.

В прошлом Чести удавалось с этим справляться, – сказал ему Буреотец. – Он убедил Сияющих, что их дело правое, пусть даже изначально эта земля принадлежала не им. Какая разница, что сделали твои предки, если враг пытается убить тебя прямо сейчас? Но в дни перед Отступничеством Честь умирал. Когда поколения рыцарей узнали правду, Честь их не поддержал. Он бредил, говорил об Осколках зари, древнем оружии, которое использовали, чтобы уничтожить Чертоги Спокойствия. Честь… пообещал, что связыватели потоков сделают то же самое с Рошаром.

– Вражда заявлял то же самое.

Он может видеть будущее, пусть и очень смутно. Как бы там ни было, я… теперь понимаю куда больше, чем раньше. Древние Сияющие не отказались от своих клятв из-за мелочности. Они хотели защитить мир. Я виню их за слабость, за нарушенные обеты. Но одновременно понимаю. Человек, ты наделил меня этой проклятой способностью.

Похоже, собрание в храме подошло к концу. Азирцы начали спускаться по ступенькам.

– Наш враг не изменился, – попытался убедить их Далинар. – Нужда в коалиции сильна, как никогда.

Молодой император, которого несли в паланкине, не посмотрел в его сторону. Странно – азирцы не направились к Клятвенным вратам, а повернули вниз, в город.

Только визирь Нура задержалась, чтобы поговорить с ним.

– Возможно, Ясна Холин права, – заявила она по-азирски. – Разрушение нашего старого мира, твои тайные видения, эта история с «великим королем» – слишком много совпадений. И странно, что все известия пришли в один день.

– Значит, ты понимаешь, что нами манипулируют.

– Холин, нами манипулируют при помощи правды, – парировала она, взглянув ему прямо в глаза. – Клятвенные врата опасны. Твои силы опасны. Отрицай.

– Не могу. Я не стану основывать коалицию на лжи.

– Но ты это уже сделал!

Он резко втянул воздух.

Нура покачала головой:

– Мы взойдем на борт одного из кораблей-разведчиков и присоединимся к флоту, который везет нашу армию. Там и переждем бурю. А потом… посмотрим. Таравангиан сказал, мы можем вернуться домой на его кораблях, не воспользовавшись Клятвенными вратами.

Она ушла вслед за императором, проигнорировав поджидающий паланкин.

Другие начали спускаться по ступенькам, обходя его. Веденские великие князья извинялись. Тайленские светлоглазые из гильдий сторонились его. Алетийские великие князья и письмоводительницы выражали солидарность – но Алеткар не мог справиться самостоятельно.

Королева Фэн ушла одной из последних.

– Ты тоже меня бросишь? – спросил Далинар.

Она язвительно рассмеялась:

– Старый пес, а куда я пойду? Сюда идет армия. Мне по-прежнему нужна ваша знаменитая алетийская пехота; я не могу позволить себе вышвырнуть тебя.

– Какая жалость!

– Заметно, да? Я собираюсь проверить городские укрепления; если захочешь присоединиться, мы будем на стенах.

– Фэн, прости за то, что предал твое доверие, – попросил Далинар.

Она пожала плечами:

– Холин, не думаю, что ты на самом деле собираешься нас завоевывать. Но странное дело… мне даже жаль, что ты не поступишь так. Судя по всему, ты стал хорошим человеком как раз в нужный момент, чтобы храбро утонуть вместе с нашим кораблем. Похвально, конечно, особенно если не вспоминать о том, что Черный Шип давно бы убил всех, кто пытается его потопить.

Фэн и ее консорт забрались в паланкин. Люди продолжали идти мимо, но в конце концов Далинар остался один перед храмом.

– Далинар, прости меня, – раздался позади тихий голос Таравангиана. Далинар повернулся и с удивлением увидел, что старик сидит на ступеньках. – Я думал, все получили одинаковое известие и имеет смысл его озвучить. Не ожидал, что все пойдет таким образом…

– Ты не виноват.

– И все же… – Король начал медленно спускаться по ступенькам. – Прости, Далинар. Боюсь, я не могу больше сражаться рядом с тобой.