Давший клятву

– Я раньше воображал себя героем, как ты. Представлял, что отвоюю Расколотые равнины во имя отца. Отомщу за пролитую кровь. А теперь это уже не имеет значения, да? То, что мы победили?

– Конечно имеет, – возразила Шаллан. – У нас есть Уритиру, и мы одержали верх над большой армией Приносящих пустоту.

Он хмыкнул:

– Иногда кажется, что нужно лишь стоять на своем достаточно долго – и мир изменится. Но желать и ожидать – это что-то из Стремлений. Ересь. Хороший воринец должен беспокоиться о том, чтобы изменить самого себя.

«Отдай свой пыл…»

– Есть ли новости о Клятвенных вратах или культе Мгновений? – спросил Элокар.

– Нет. Но у меня есть кое-какие идеи насчет того, как попасть наверх. Новые идеи.

– Хорошо. Возможно, скоро я соберу для нас войско, хотя оно будет меньше, чем я рассчитывал. Мы зависим от твоей разведки. Я бы хотел знать, что происходит на платформе, прежде чем поведу туда войска.

– Дайте мне еще несколько дней. Я проникну на платформу, обещаю.

Он отпил из бокала.

– Сияющая, так мало людей, для которых я все еще герой. Этот город. Здесь мой сын. Вот буря… Он был малышом, когда я видел его в последний раз. Сейчас ему три года. Он заперт во дворце…

Шаллан отложила еду:

– Ждите здесь.

Она взяла альбом и карандаши с полки в демонстрационной комнате, вернулась к Элокару и села. Разложила несколько сфер для освещения и начала рисовать.

Элокар сидел за столом напротив нее, озаренный светом из бокала.

– Что ты делаешь?

– Я вас ни разу толком не нарисовала, – объяснила Шаллан. – Хочу это исправить.

Вокруг нее тотчас же начали появляться спрены творчества. Они казались довольно странными.

Элокар на самом деле был хорошим человеком. По крайней мере, в глубине души. Разве это не должно иметь наибольшее значение? Король попытался заглянуть ей через плечо, но она больше не рисовала то, что видела.

– Мы спасем их, – прошептала Шаллан. – Вы их спасете. Все будет хорошо.

Элокар молча наблюдал за тем, как она наложила тени и закончила рисунок. Как только Шаллан оторвала карандаш от бумаги, он протянул руку и коснулся страницы. Рисунок изображал Элокара на коленях, избитого, в рваной одежде. Но смотрел он вперед и вверх, вскинув подбородок. Он не сдался. Нет, этот человек был благородным и царственным.

– Так вот как я выгляжу? – прошептал он.

– Да.

«По крайней мере, таким ты можешь быть».

– Можно… можно мне это взять?

Она покрыла страницу лаком и вручила королю.

– Спасибо.

Шквал. Да он почти расплакался!

Охваченная смущением, девушка собрала рисовальные принадлежности и еду, а потом поспешила уйти из кухни. В своей комнате она обнаружила Ишну, которая широко улыбалась. Невысокая темноглазая алети вернулась из города, где была с лицом и в одежде Вуали.

Она протянула хозяйке лист бумаги:

– Светлость, кто-то сунул это мне сегодня, пока я раздавала еду.

Шаллан, нахмурившись, взяла записку.

«Встретимся на границе пирушки через две ночи, в день следующей Бури бурь, – гласила та. – Приходи одна. Приноси еду. Присоединяйся к празднеству».

75 Все алое

Одиннадцать лет назад

Далинар отказался от коня.

Лошади были слишком медленными.

С озера ветром несло туман, напоминая ему о том дне, когда он, Гавилар и Садеас впервые напали на Разлом.

Элитные солдаты, которые сопровождали его, обучались долгие годы. В первую очередь лучники, они не носили доспехов и были натренированы для дальнего бега. Лошади были великолепными зверями; Солнцетворец, как известно, использовал целую кавалерийскую роту. На небольших расстояниях их скорость и маневренность были непревзойденными.

Подобные перспективы привлекали Далинара. Можно ли обучать людей стрелять из лука с лошади? Насколько это будет разрушительно? А как насчет атаки всадников с копьями, как в легендах о шинском вторжении?

Но сегодня лошади ему не требовались. Люди были лучше приспособлены для бега на дальние расстояния, и уж подавно у них лучше получалось карабкаться по каменистым склонам и неровным скалам. Этот элитный отряд нагнал бы любую банду, с которой ему еще предстояло встретиться. Они были лучниками, но также искусно владели мечом. Их обучение было беспрецедентным, а выносливость – легендарной.

Далинар не тренировался с ними лично – у него не было времени, чтобы каждый день пробегать по тридцать миль. К счастью, доспех компенсировал разницу. Одетый в броню, он вел ударный отряд сквозь кустарник, по камням, мимо камыша, который выпускал пряди, трепещущие на ветру. Трава, деревья и сорняки пугались, завидев его.

Внутри Далинара горели два пламени. Первое пламя – энергия доспеха, что наделяла силой каждый его шаг. Второе – Азарт. Садеас – предатель? Невероятно. Он все это время поддерживал Гавилара. Далинар ему доверял.

И все же…

«Я считал, что сам заслуживаю доверия, – размышлял Далинар, ведя отряд вниз по склону холма; сотня человек волной текла позади него. – Но я едва не пошел против Гавилара».