Давным-давно… – 1. Обрести себя

— При таких внутренних и внешних повреждениях нет никаких сомнений. Я вообще не понимаю, как он до сих пор жив. Старым ранам уже больше недели, они загноились, а вот это, — она указала рукой на обширную гематому в области груди, — указывает на внутреннее кровотечение. Видно, был сильный удар. Ко всему этому множественные переломы рёбер, перелом запястья левой руки, две рваные раны в области бедра правой ноги, — она снова удручённо покачала головой. — Не пациент, а сплошная огромная рана.

— Надо всё равно попробовать. Я помогу, — Цитариус ободряюще улыбнулся целительнице и вздрогнул, услышав за спиной голос Вилисии.

— Я тоже помогу.

Цитариус удивлённо оглянулся. Когда она успела войти, никто не заметил. Эльфийка лишь развела руками:

— И даже не спрашивай меня о мотивах. Сама удивлена не меньше вашего.

За её спиной выросла тень Адагелия Оторонталия. Цитариус перевёл вопрошающий взгляд на друга, тот в ответ лишь молча кивнул.

Мгновение они оценивающе рассматривали друг друга, затем, не сговариваясь, воодушевлённые лишь своей решимостью вернуть к жизни это странное дитя, начали стремительно действовать. Шельга Араи и Вилисия отправились подготавливать комнату для предстоящего лечения, Адагелий исчез из палаты, чтобы накрыть больных пологом сна, а Цитариус тем времен бережно спеленал ребёнка и поднял на руки. Найдёныш вздрогнул, по его телу прошла судорога. Руки ректора прижали лёгкое тело к груди.

— Держись, малыш! — тихо попросил Цитариус, ни на что особо не надеясь, и быстрым шагом направился в палату, где его уже с нетерпением ждали.

Глава 6

Всё, что ни делается в этом мире, делается к чему‐то… или кем‐то

Сквозь закрытые веки пробивался дневной свет. В воздухе витали пряные ароматы лечебных трав. Вдалеке звучали приглушённые голоса, а рядом кто‐то мерно дышал и, судя по характерному монотонному звуку, что‐то упорно толок. Веки вздрогнули и с неохотой приоткрылись. Воцарилась тишина. Девочка первым делом перевела взгляд туда, откуда шёл звук, зная уже по опыту: опасность там, где особенно шумно. Рядом с её кроватью сидела женщина, о чём свидетельствовали узкие, изящные кисти рук, кольца на пальцах и одежда из шёлковой ткани. Она замерла и повернулась в сторону девочки, поставила на столик каменную ступку, в которой только что растирала травы. Робея, девочка осторожно подняла глаза. Встретилась взглядом с незнакомкой. Вздрогнула. Испугалась своей бестактности и почувствовала, что невольно краснеет. Она успела рассмотреть женщину. Строгая причёска, тонкие, красивые черты лица и невидящие глаза, затянутые белой пеленой, в которых полностью отсутствовал зрачок. При этом не было ощущения, что женщина не видит. Она грустно улыбнулась и тихо проговорила:

— Не надо смущаться. За долгие годы жизни я уже успела привыкнуть к такой реакции. — Подалась вперёд, пощупала лоб пациентки, удовлетворённо кивнула. — Ну? Как мы сегодня себя чувствуем? — Тепло улыбнулась, заметив приоткрытый рот и удивлённо распахнутые глаза ребёнка. — Меня зовут Шельга Араи, я здесь что‐то вроде целителя. — Она совершенно не по‐взрослому сморщила нос, усмехнулась каким‐то своим мыслям и уже более серьёзно посмотрела на ребёнка: — Всё хорошо, здесь ты в безопасности. — Подошла к двери, приоткрыла её: — Геля, пошли кого‐нибудь к Цитариусу сообщить, что наш найдёныш очнулся. — Вдалеке прозвучал многоголосный изумлённый возглас. Торопливый топот множества ног приближался к палате.

«Здесь — это где?» Девочка непроизвольно сжалась и попыталась спрятаться с головой под одеяло. Женщина, заметив движение, тут же перевела взгляд на неё.

— Я ведь сказала, беспокоиться не о чем. — Она принялась заботливо расправлять складки на одеяле, вытаскивая поочерёдно из сведённых судорогой пальцев края материи, между делом поправила подушки и ласково пригладила растрёпанные волосы. — Вот так уже гораздо лучше.

В противовес её словам вихор непослушных волнистых волос тут же вернулся в прежнее положение, топорщась пружинистыми кудряшками во все стороны. Целительница нахмурилась: «Надо будет что-то сделать с её волосами. Это же просто безобразие!»

В палату заходили незнакомые люди, кто‐то — считая своим долгом засвидетельствовать почтение выздоравливающей больной, а кто‐то лишь затем, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство. В итоге в тесном помещении народа набилось столько, что уже не было возможности свободно вздохнуть. Дети, подростки, юноши и девушки с неприкрытым любопытством разглядывали её, как какую‐то неведомую зверушку.

«Что происходит? Где я?»