Давно пора

Глава 27. Маленький еще, такими игрушками играть.

Я проснулся, но глаз не открывал. По всему телу разливалось приятное тепло, а лицо щипало. Понятно, что работает лекарь, невежливо мешать. Я припомнил события того сна. Забавно, давно уже забыл тот эпизод. Сколько мне тогда было? Шестнадцать, вроде.

Иронично, что приснился он мне в отключке после почти такого же избиения. Хотя тогда было больнее гораздо. Это сейчас я тренирован темными Эльфами, Алтониром в частности. Поломал бы того Женю сейчас одним взглядом. И Сережу тоже.

— Раны почти затянулись. У тебя хорошая регенерация, Герой.

Я открыл глаза, сел на кушетку, в проходе стоял бычара и смотрел на меня изучающее.

— Вот я никак в толк не возьму, умереть ты тут не смог бы. Чего это было?

— Да просто по приколу, хотел выжать максимум из тренировки. Скоро важное событие, вот и схожу с ума, — я отмахнулся и начал натягивать одежду.

— Господин Астерий оплатил мои услуги, вам не о чем переживать, Герой, — это хил вставил свои пять копеек. Я задрал бровь в сторону минотавра.

— А че? Ты хороший боец, характер жесткий, хоть с виду и не скажешь. Это был хороший бой, вот моя благодарность.

— Рассчитываю на реванш, — я подмигнул быку и пошел на выход.

— Обязательно, Марк, если выживешь.

Я застыл в проеме выхода.

— Откуда ты знаешь?

— Да все знают, и ставки делают. На тебя никто не ставит, кроме самых богатых, но они так, удачу подергать, — Астерий развел руками.

— Ясненько.

— Если тебе интересно. После нашего боя я тоже на тебя поставил. Очень уж ты упрям, чертяка, — я кивнул быку. Нравятся мне такие ребята. Простые и правдивые.

— На победу?

— На победу, — Астерий кивнул, — не верю, что ты согласишься сдаться.

— Тупица

— Ба! Да я ж ничего не теряю, так мелочи поставил, — бычара хохотнул.

— Справедливо, — я чуть заметно улыбнулся и пошел Домой.

— Марк, ты готов? — Матрона, как всегда, когда мы одни, чуть заметно улыбалась, склонив голову на бок.

— Матрона, а вам не плевать?

— На тебя–то? Плевать, конечно.

— Ну вот…

— ИДИОТ! Естественно мне не плевать! Мы говорим не о жизни жалкого человека, а о боевом потенциале МОЕГО Дома! — Мэйфрин подскочила с трона, приблизилась и влепила мне звонкую пощечину.

— Дом получит либо героя, либо Дроу, который убил героя. По мне так никакой разницы, Дроу — даже лучше, меньше риска и интриг вокруг странного, неудобного героя, на которого точат зубы и скальпели половина города, — я пожал плечами.

В любом случае, послезавтра я либо получу имя дома, либо умру. Я проснулся с мыслью, что больше не участвую в гонке. Все что мог — я сделал, полгода усерднейших тренировок, прокачки, побоев. Так что сейчас я хочу, чтоб мне просто дали выспаться. Кажется, что десять лет без отпуска в прошлой жизни были не такими выматывающими, как полгода тут.

— Марк… — Мэйфрин просто села рядом с троном на голый пол и устало вздохнула, — ты хочешь жить?

— Да, но мне надоело бояться. Все что я буду делать два следующих дня — спать и спать в другом смысле. А сегодня еще и напьюсь, — я тоже сел рядом, приятно, когда даже Матрона твою привычку взяла.

Мы сидели, и я больше не чувствовал себя тут чужим. Не чувствовал Матрону королевой зла. Не боялся ее. Я просто сидел рядом с обычной женщиной, и мне было комфортно. Тишина тянулась долго. Думается, мы более получаса просидели вот так, молча.

— Ксунауфейн рассказала, как все будет?

— Да. Лабиринт, отгороженная территория в ближнем круге, монстры чтоб не расслаблялись, магические ловушки, чтоб не скучали и никакого оружия, чтоб сдохли побыстрее.

— Если кто–то сдохнет от ловушки или монстра — значит, дом плохо справился с подготовкой. Они там нужны чтобы зрители не скучали. На вас будет смотреть весь Дом. Все будут видеть и слышать происходящее. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

— Конечно. Никаких фейерверков. Даже если буду умирать.

— Марк, насчет твоих противников…

— Я знаю, мне нельзя их убить. Они ценнее меня, а я так, фигня из–под ногтей, — я горько усмехнулся. Как ни ломалась голова, я даже примерно не знал, как буду выполнять такую задачу, и просто забил.

— Перестань себя жалеть, ГЕРОЙ! — она вдруг посмотрела на меня как обычно, когда семья вокруг, холодно, высокомерно и отстраненно, — ищи варианты, не смей сдаваться и не веди себя как трус, который только и годен, что плакать в углу о несправедливости мира!

— Мэйфрин, я понимаю, что слова «мир» и «справедливость» — антонимы. Я взрослый. Чего я не понимаю, это почему ты мне хоть и опосредованно, но говоришь, что двое неизвестных мне претендентов — важнее меня?! Важнее всего что? Личная сила? Хорошо, если я убиваю противника, значит я сильнее, а его в утиль. Им, насколько я понимаю, не запрещено убивать как меня, так и друг друга! Могу я узнать почему? Или не моего ума дело?

Я был спокоен, говорил размеренно, смотрел прямо в красные глаза хозяйки Дома, которые уже стали, будто родными. В моем тоне не было жалобы или истерики. Все, что было — это желание получить внятный, прямой ответ. Она опустила глаза в пол и заговорила почти шепотом.