Давно пора

— Да, но грустно. Этот гордый хищник должен бегать по подземелью и жрать путников, а он сидит тут, лишенный своего дара, — мне было больно смотреть на это. И зоопарки я не любил по той же причине.

— Охо–хо, Марк! Им не нужно больше выживать! Их всех тут исправно кормят и следят за здоровьем! — Филька не понимал ценности воли идти куда хочешь. Захотелось ему показать. Но я не могу, увы.

Мы шли дальше, я останавливался, чтобы посмотреть на странную кучу грибов. Как только я задержал на них взгляд, они рассыпались и побежали в мою сторону!

— Споровики. Разумные грибы. Живут колониями. Чрезвычайно опасны, для одинокого путника.

— А почему этот ящер не в клетке? — я смотрел на огромную ящерицу, ножки широко расставлены. Ну обычная ящерица из моего детства, которая хвост отбрасывает постоянно.

— Марк, это не экземпляр, это обычный ездовой ящер дозора.

ВОТ ПОЧЕМУ МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ДОЗОРНЫЕ ПРОСТО ВИСЯТ НА ПОТОЛКЕ!!! ОНИ НА ЯЩЕРАХ, КОТОРЫЕ ОДНОЙ ТЕМПЕРАТУРЫ СО СТЕНАМИ ПЕЩЕРЫ!

— Занятно, — я пошел дальше.

Тут было еще много всякого интересного, прекрасного навроде грифона, и ужасного, как та кальмарка с моего испытания.

Экскурсия длилась около пары часов, мы обошли вокруг и оказались у лестницы наверх.

— Ну как вам моя коллекция, Марк? — Филлин был горд, он был уверен, что я и половины таких созданий ранее не видел. А я и не видел, но усиленно делал вид, что сдерживаю разочарование. Это просто. Смотреть слишком искренне, глаза открывать чересчур восхищенно, кивать, но на мгновение грустнеть.

— Восхитительно, Магистр Филлин! Прекрасные создания! — я улыбался во весь рот, но на мгновение опустил глаза, погрустнел, а затем снова улыбнулся самой искренней улыбкой.

— Что–то не так, Марк? — он смотрел на меня обеспокоенно.

— Нет–нет, все прекрасно! Спасибо вам за эту возможность!

— Марк, вы можете быть со мной откровенны. Вам не идет наше национальное лицемерие, — он был чуть разочарован, но смотрел с изрядной долей участия.

— Просто, вы понимаете, — я специально мялся, — я в новом мире, обо всех созданиях, которые у вас тут есть, я разве что читал в книжках, да видел на рисунках, но…

— Но ничего такого, чего бы вы не ожидали увидеть в мире, подобном моему? — Филлин, смотрел на меня, улыбаясь.

— Да! Я надеялся на что–то уникальное! Грозное! Огромное и ужасное! Ктулуху какой–нибудь!

Филя посмотрел на меня, ухмыльнулся, отряхнул с плеча невидимые пылинки, поднялся на пару ступеней и посмотрел на меня взглядом победителя.

— Мэйфрин прознала о моей удачной охоте? — он смотрел надменно и прямо.

— Я…

— Довольно, Марк. Вы хороший актер, но не настолько. Давайте на чистоту.

Я выдохнул, расслабился.

— Да. Поручила узнать, насколько оно опасно для дома.

— Признаться, я чуть не купился. Вы неплохо научились имитировать эмоции, Марк. Хвалю! Боюсь представить, что из вас сделает этот город через год!

— Я быстро учусь, — я был серьезен, карты на столе, я провалился. Так и доложу. Надеюсь, меня не станут убивать за этот провал, — ладно, полагаю, мне пора.

— Ой да ладно, Марк! Мне и самому не терпится похвастаться! — он подмигнул мне и продолжил, — если я что–то и ненавижу в своем положении, так это невозможность хвастаться победами. Обо всех моих подвигах, битвах и победах знает лишь Гаускварра. А я хотел бы вещать о своих приключениях со сцены, — он театрально задрал свой аккуратный женоподобный носик и поклонился.

— Покажете? — я не верил своим ушам.

— В этот раз — да. Это просто магическое создание. Я его поймал без цели, просто для коллекции, Дому Кладд’Эп переживать не о чем, — он грустно вздохнул, — существо сильно, конечно. Но оно никому не подчиняется и не принимает пищу. Боюсь, оно не проживет и десятка лет в клетке.

— Десять лет без пищи? — я выпучил глаз.

— Да, магия поддерживает в нем жизнь и без пищи, но пополнять запасы энергии все равно нужно. Магию оно не принимает, мясо не ест. Это не для клетки трофей, увы. Придется убить. Но показать–то я вам его могу! — он улыбнулся и повел меня в другую сторону холла, там тоже была лестница вниз, но уже в другое крыло.

Это был кот размером с лошадь. С чешуей. Чешуя была синей. А глаза ярко–желтыми и в них постоянно играли молнии. Безумно грациозный, грозный, мускулистый представитель семейства кошачьих. Черные когти блестели на свету отливая синим. Увидев нас он нахохлился, чешуйки, как обычная кошачья шерсть, встали дыбом и от острия каждой чешуйки молнии прыгали на следующую. То есть он буквально был окружен желтыми молниями, злобно зыркая на нас и шипя, наполненный ненавистью.

— Удивительно, — я даже забыл, как дышать. Мы встретились взглядами.

Филлин встал между мной и котом, посмотрел на меня. Затем на кошака.

— Занимательно.

— А? что? — я наконец смог оторвать взгляд.

— Ваши глаза, Марк, они разгораются. Это интересно.

— Я вас не понимаю…