Давление зла

Федор спустился к самой воде и тщательно вымыл испачканные слизью и чешуей руки. Облако взбаламученной воды медленно расплывалось и уносилось слабым течением. Он повернулся, стряхивая с рук воду, наклонился, чтобы взять удочку, да так и замер, глядя на стоящие в сочной траве босые ноги.

Трава была мягкой и густой, а ноги были белые, маленькие и изящные. Федор медленно поднял глаза вверх и распрямился. Она вся, не только ноги, была маленькой и изящной. Одета она была… не то чтобы нелепо… а как-то неожиданно — в короткую, до середины бедер, свободную широкую рубашку. Тонкая ткань была полупрозрачной, под ней ничего не было, кроме стройного тела — с подтянутым, плоским животом, тонкой талией и полной грудью, жадно изнутри прильнувшей к ткани темными бугорками маленьких сосков. Ветерок лениво полоскал одеяние, то облепляя подол вокруг ног и живота, то мягко раздувая его, перебирая тяжелые пряди распущенных, свободно откинутых назад волос. Лицо, как и все тело, оказалось алебастрово-белым, без малейших следов загара. Глаза под ровными полукружьями бровей были темно-серыми и смотрели пристально, не выражая каких-либо чувств.

Вдруг одуряюще, пронзительно запахло травой. Запах был свежим и холодным, отдавал эфиром и мятой, напоминал стерильную больничную чистоту. Женщина шевельнулась, перевела взгляд ему на грудь. Безупречно вырезанные губы ее разомкнулись, она произнесла:

— Откуда это у тебя?

Голос ее оказался грудным и низким. Она подняла мраморную руку и указала на кожаную ладанку, о которой он совсем забыл.

Федор опустил глаза, подняв на ладони маленький кожаный мешочек. От него исходил запах, очищающий голову, словно нашатырный спирт. Федор поднял глаза на женщину и пожал плечами — с какой стати он должен отвечать на столь бесцеремонные вопросы?

Женщина не стала настаивать на ответе и коротко бросила:

— Сними это!

Он опять пожал плечами и качнул головой.

— Почему? — требовательно спросила она.

— Велено не снимать, — сообщил он и улыбнулся. Ситуация начала забавлять его.

Женщина кивнула головой — приняла его ответ как должное.

…Перед отъездом — все уже было погружено, да и сама машина стояла под окнами, — Ольга позвала их домой. В полутемной комнате, окна которой были задрапированы тяжелыми шторами, она сидела за столом и обратилась к ним с таким видом, словно то, о чем она сейчас заговорит, касается жизни или смерти; Федор даже почувствовал неприятное волнение, словно сейчас ему предстоит услышать неприятное известие.

— Пообещайте мне оба, что выполните мою просьбу, — она замолчала, не то собираясь с мыслями, не то давая им время как-то отреагировать. Федор молчал, выжидая. Рядом недоуменно сопел Аркадий. Ольга снова заговорила:

— Собственно, речь идет о небольшом одолжении — пожалуйста, Федор Петрович, оденьте на шею вот это, — она приподняла над столом какой-то предмет, со свету не разобрать было в полумраке, что именно.

Поскольку Аркадий молчал, Федор спросил резче, нежели намеревался:

— Что это?

— Трава. Мешочек с травой, — быстро ответила она. — Просто мешочек с травой. И никаких лягушачьих косточек, либо чего-то еще… колдовского.

Похоже, к ней вернулось ее самообладание. И юмор.

— Тогда, простите… — холодно сказал Федор. — Я не понимаю…

— И не надо понимать, — быстро и как-то с облегчением сказала она. Она уже полностью контролировала ситуацию. — Чего уж тут понимать… Ну — дура баба, дура старая… А вам что стоит ей приятное сделать, успокоить ее?

Продолжая приговаривать-бормотать, она легко поднялась со стула, скользящим быстрым движением оказалась рядом с ними и, встав на носки, потянулась и одела на шею Федору туго набитый кожаный мешочек на шнурке. От мешочка действительно пахло травой. Федор сделал было движение — уклониться, но она оказалась проворнее. На какой-то момент, пока она тянулась со шнурком, ее тугие груди коснулись его — лифчик под халат она так и не надела.

— Ну вот и все, — насмешливо взглянув на него (а может, это ему тоже почудилось), она отстранилась и легкими движениями заправила ладанку за ворот рубашки. — И очень прошу вас — не снимайте ее, пока не вернетесь сюда. Обещаете?

Неловко выдавил он из себя обещание. Аркадий рядом прогудел:

— Да я, это, прослежу…

— Ну что ты, миленький, — пропела в ответ Ольга, поворачиваясь к нему с таким же кожаным мешочком в руках. — Федор Петрович ведь обещал.

Странно, но Федор выполнил обещание. Даже когда снимал рубашку, чтобы погреться на солнышке, пока рыбачит, мешочек с травой оставил. И лишь сейчас он стал понимать, что все, что с ним здесь происходит, не случайность, а цепочка взаимосвязанных событий. Словно он против своей воли оказался вовлечен во что-то, о чем один только он и не имеет ни малейшего представления…

… - Простите, а в чем, собственно, дело? — поинтересовался у незнакомки Федор.

За спиной расстилался медленно текущий к водостоку пруд. Ветерок морщил его залитую солнцем гладь, на противоположном берегу сплошной стеной стоял кустарник, над которым возвышались кроны далеко друг от друга разбежавшихся сосен и берез.