Давид Сасунский

Ай, похвальбишка! Стыд и срам!
Ты чуть живой плетешься к нам.
Кто разукрасил так твой лоб?
А зубы где? Ты смотришь в гроб.
Обещанное где добро?
Где золото и серебро?
Где сорок племенных коров?
Ты только хвастаться здоров.
Каким глядел ты молодцом!
Пришел — с общипанным хвостом…
Где наши соколы — мужья.
Где пахлеваны — сыновья?

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Козбадин разобиделся, расстроился, рассвирепел и так им ответил:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У всех у вас короток ум,
Хоть длинен волос… Что за шум!
Молчать, бесстыжие, молчать!
Вам плакать впору — не кричать.
Ишь, подняли какой содом!
Не вам судить меня судом.
Я чаял выйти на простор,
А там что пропастей, что гор!
Я чаял: там уж мы рубнем,
Я чаял: там уж мы гульнем!..
Как гром, громка сасунцев речь,
Как молния, разит их меч,
Стрела у них бьет, как бревно,
А рана от стрелы — с окно.
У них былинка — что копье.
Разбиты мсырцы… Эй, бабье!
Кому я говорю? Пожди:
Весною зарядят дожди,
Потоки хлынут к вам с добром:
С лодыжкой мужа иль с ребром.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Мсра-Мелик готовится к нападению на Сасун ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Стоны и вопли огласили Мсыр.

Кто оплакивал мужа, кто — сына, кто — брата.

Мсырцы принесли Мсра-Мелику жалобу.

— Много лет тебе здравствовать, царь! — сказали они. — Козбадин мсырское войско повел на Сасун, войско оставил там, сам убежал в Мсыр. Позови его в меджлис^[13] — пусть ответит за наших мужей, за наших братьев, за наших детей!

Мсра-Мелик спросил визиря:

— Где Козбадин? Почему не идет в мой меджлис?

— Век живи, царь! — отвечал визирь. — Козбадин уже неделя, как возвратился, лежит на боку у себя дома, от стыда не идет в твой меджлис.

— Пошлите за ним четырех пахлеванов, — приказал Мсра-Мелик. — Скажите: царь, мол, зовет. Пусть явится сей же час! А не пойдет — избейте, да приведите.

Четыре пахлевана пошли к Козбадину. Козбадин с повязкой на голове лежал в постели.

— Военачальник! — обратились к нему пахлеваны. — Царь тебе повелел в меджлис идти. Добром не пойдешь — мы изобьем тебя, а приведем.

Пришел Козбадин, стал перед своим властелином.

Как увидел Мора-Мелик, что у военачальника шея свернута, зубы выбиты, в лоб вбиты, распалился гневом и сказал:

— Козбадин! Что это у тебя за вид? Где моя дань? Где добыча из Сасуна? Где башка Давида? Где войско мое? Отвечай!

Козбадин онемел, ровно у него язык вырвали. Наконец, заикаясь от страха, заговорил:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В Сасун, о царь наш, не ходи —
Тебя ждет гибель впереди.
Как гром, громка сасунцев речь,
Как молния, разит их меч,
Стрела у них бьет, как бревно,
 А рана от стрелы — с окно.
У них былинка — что копье.
Давида бойся — разобьет!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— А ты видел Давида? — спросил Мсра-Мелик. — Что он тебе сказал?

Козбадин же ему на это ответил так:

— Давид правой рукой вырвал с корнями один тополь, левой рукой вырвал другой тополь, все войско мое перебил, меня самого изуродовал и велел: «Расскажи, говорит, там, каков Сасун. Пусть Мсра-Мелик придет к нам сюда — мы с ним силами померяемся. А коли не явится — стало быть, он хуже бабы последней».

Взвыл Мсра-Мелик:

— У-у-у-у!..

Как у бешеного пса, глаза у него налились кровью, на губах пена выступила. Пошел он к себе домой и сказал Исмил-хатун:

— А-ахх, а-ахх, матушка!.. Хотел я косноязычного Давида убить, да ты не позволила! А теперь видишь, что он наделал, как он меня осрамил? Будь проклят тот день, когда я тебя послушался!

— Нет, дитя мое, — сказала Исмил-хатун, — ты послушался не меня, а брехуна Козбадина. Если б ты меня послушался, ты пошел бы к Давиду в гости и его бы в гости позвал. Он бы обрадовался, сказал бы: «Как хорошо, что у меня брат есть!» Вы бы друг за друга горой стояли, друг друга в беде выручали. Перед вами двумя никто на свете не устоял бы.

— Матушка! — сказал Мсра-Мелик. — Я — араб, он — армянин. Разве араб и армянин могут быть братьями?