Давид Сасунский

Когда Санасар скончался, звезда халифа багдадского уже затмилась. Взошла звезда другого могучего царя. Правил он городом Мсыром^[4]. И звали его Мсра-Мели́к^[5].

То был уродливый великан, тучный, заплывший жиром, так что веки свисали ему на щеки. Мсра-Мелик укреплял их железными зубьями и связывал на лбу, иначе он ничего не видел.

Как скоро узнал Мсра-Мелик о кончине Санасара, то собрал войско и пошел войной на Сасунское царство.

Где твоя былая сила, Сасун?.. Нет у тебя вождя, некому за тебя постоять!

Богатырь Санасар приказал долго жить; сорвиголова Багдасар покинул отчизну; Дехцун-цам — женщина, мать троих детей, колдовство свое она давно бросила. У кого достанет сил поднять палицу Сасунского царства? Кто дерзнет взять в руки меч-молнию?..

Попытался Верго поднять отцову палицу — даже с места не сдвинул, надорвался, нажил себе грыжу. Оган был мал, Мгер еще моложе, от Мсра-Мелика его скрывали. Конька Джалали привязали в темной конюшне, землей завалили окошко и дверь.

Остался Сасун без хозяина, без заступника.

Мсра-Мелик без боя занял Сасун, данью его обложил, объявил:

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Каждый год доставляйте мне много добра:
Сорок полных-преполных вьюков серебра,
Сорок золотом чистым набитых вьюков,
Сорок дойных коров, сорок добрых быков,
Сорок женщин высоких — верблюдов грузить,
Сорок ростом помене — чтоб жернов крутить,
Сорок дев, чтоб натешился ими я всласть,
Сорок телок и сорок коней — чтоб под масть!

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Наложил эту дань Мсра-Мелик на Сасунское царство и вместе с войском воротился к себе в Мсыр.

Была Армения данницей арабского халифа, стала Армения данницей Мсра-Мелика.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Прошло некоторое время.

Однажды Кери-Торос созвал сасунских князей на совет и с такою речью к ним обратился:

— Правитель Сасунского царства должен быть из рода Санасара. Что скажут его дети?

Горлан Оган молвил:

— Верго! Ты старший брат, тебе и надлежит править.

— Не могу, — отвечал Верго. — У меня грыжа.

— Так кто же тогда будет править? — спросил Кери-Торос. — Оган и Мгер еще малы.

Судили-рядили, наконец Кери-Торос молвил:

— Пока подрастут ребятишки, пусть правит Дехцун-цам. Дехцун-цам вывела из стойла Конька Джалали, набросила на него седло перламутровое, надела стальную уздечку, сама облеклась в Санасаровы доспехи, взяла меч-молнию, заградилась щитом и села в седло — хотелось ей по Сасунским горам поездить, государство Сасунское своими глазами увидеть.

Весь город вышел поглядеть на сасунскую царицу: ведь она после смерти Санасара еще ни разу солнца не видела, на глаза народу не показывалась.

Поздоровалась она с народом, припустила коня и ускакала.

Долго ли, коротко ли, достигла она того самого Молочного родника, из которого некогда пили Санасар с Багдасаром.

Тут сошла она с коня и уздечку сняла, чтобы конь пасся на воле. Сама села у родника, попила-поела, Джалали напоила, а потом растянулась на зеленой траве и уснула. И она и Конек Джалали были изнурены, от обоих остались кожа да кости.

Проснулась Дехцун-цам, смотрит: и она и конек поправились, раздобрели, вновь в силу вошли. Диву далась Дехцун-цам. Помчалась домой, рассказала домашним про чудо.

— А что же тут удивительного? — молвил Кери-Торос. — Ведь Санасар с Багдасаром богатырскую свою мощь от этого самого родника получили. Он упоминается в священных сасунских книгах.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Минуло Мгеру семь лет. Росту он был семь кангунов^[6].

Мать учиться его отдала. Мгер быстро всему обучился, понаторел в разных науках.

И вот однажды обратился он к Дехцун-цам с такою речью:

— Матушка! Что же мне, в недорослях век вековать? Дозволь мне сесть на коня, погарцевать, погулять по горам и ущельям, поохотиться, стать настоящим мужчиной, на людей посмотреть и себя показать!

— Дитя мое! — молвила мать. — Ты еще мал, это тебе не по силам. Потерпи. Вырастешь — тогда и делай что хочешь.

— Нет, матушка, — возразил Мгер. — Нет у нас в доме мужчины. На нас могут дэвы напасть, дом наш дотла разорить. Мне надобно упражняться, готовиться к встрече с врагом.

Поняла Дехцун-цам, что не переспорить ей сына.

— Иди, сынок! — сказала она.

Взял Мгер стрелы и лук, пошел в горы охотиться.

И пристрастился он с того дня к охоте. Ходил пешком — коня у него не было.

Однажды он долго гонял за лисицами, совсем из сил выбился, запыхался, но так и не поймал ни одной. Вечером, усталый, сердитый, вернулся домой и зашвырнул лук.

— Что ты такой сердитый, мой мальчик? — спросил Кери-Торос.

— Ах, дядя! — отвечал ему Мгер. — Чтоб этим лисицам подохнуть! Убегают они от меня. Вымотали мне всю душу.

Мгер к тому времени растолстел и бегал с трудом, ногами в земле увязал.

— Чудной ты парень! — воскликнул Кери-Торос. — Сумасброд ты сасунский! Да разве человеку угнаться за зверем пешком?

— А что же мне делать, дядя?