Ретроспективно дело Уильямса можно считать началом конца крестового похода Майка Рейнольдса. Оно обнажило все дефекты Закона трех преступлений. Закон не мог отличить человека, укравшего кусок пиццы, от убийцы. Но Майк Рейнольдс так никогда и не понял, почему дело Уильямса вызвало настолько бурный общественный резонанс. В его понимании Уильямс нарушил основополагающий принцип: неоднократно пренебрегал правилами общества и, следовательно, утратил право на свободу. Все очень просто. «Подумайте сами, – обратился ко мне Рейнольдс, – те, кого осуждают за третье преступление, получают по заслугам». Для него значение имел тот факт, что закон служил предостережением для рецидивистов. «Сообщения в СМИ о каком-нибудь кретине, который украл кусок пиццы, совершив тем самым третье преступление, сделали для борьбы с преступностью больше, чем любые другие инициативы в штате», – заключил он.
В первые дни Тревожных годов британцы руководствовались тем же принципом. Люди не должны изготавливать бомбы, прятать огнестрельное оружие и стрелять друг в друга средь бела дня. Подобные действия ведут к краху гражданского общества. Генерал Фриленд имел полное право применить суровые меры в отношении бандитов и вооруженных преступников.
Но ни Фриленд, ни Рейнольдс не понимали одного: в определенный момент применение силы и власти, даже с самыми лучшими намерениями, приводит к обратным, негативным, результатам. Обыск в одном доме в Лоуэр-Фоллсе имел под собой разумные основания. Повальные обыски с грабежами по всему району только усугубили и без того напряженную обстановку. К середине 1970-х годов каждый католический дом в Северной Ирландии обыскивали по меньшей мере дважды. В некоторых районах число обысков доходило до десяти и даже больше. Между 1972 и 1977 годами
С представлением об ограниченности власти смириться нелегко. Для этого люди, в чьих руках сосредоточена власть, должны признать: то, что они считали своим главным преимуществом – возможность по собственному желанию обыскивать дома, арестовывать людей и сажать их в тюрьму на любой срок, – имеет существенные ограничения. Версия данного принципа хорошо знакома Кэролайн Сакс и сторонникам маленьких классов: то, что они считали преимуществом, обернулось против них. Но одно дело признавать ограниченность собственных преимуществ в вопросах образования или при выборе между очень хорошим университетом и очень-очень хорошим университетом. И совсем другое признать ее, держа за руку дочь, умирающую на больничной кровати. «Папочка может исправить абсолютно все, но когда это случилось с нашей дочерью, я не смог ничего исправить», – сказал Рейнольдс. Он поклялся дочери положить конец несправедливости. Нельзя его за это осуждать. Но трагедия Майка Рейнольдса в том, что, выполняя данное обещание, он нанес Калифорнии огромный урон.
За многие годы немало людей приезжали во Фресно поговорить с Рейнольдсом о Законе трех преступлений: долгая поездка из Лос-Анджелеса в плоские поля Центральной равнины превратилась в своего рода паломничество. У Рейнольдса сложился ритуал – водить всех визитеров в «Дэйли плэнет», ресторан, где ужинала его дочь прямо перед своей гибелью. Я слышал об одном таком визите до того, как сам совершил такую же поездку. У Рейнольдса вышел спор с владелицей ресторана. Она попросила его больше не приводить сюда людей на экскурсии, поскольку это вредит ее бизнесу. «Когда это прекратится?» – спросила она. Рейнольдс вышел из себя. «Конечно, ее бизнес страдает, – заявил он, – но у нас поломана жизнь. Я ответил, что прекращу сюда ходить тогда, когда моя дочь вернется домой».
В конце нашего разговора Рейнольдс захотел показать мне место, где убили его дочь. Я не мог произнести «да». Это было уже слишком. Рейнольдс наклонился ко мне и накрыл ладонью мою руку.
«У вас есть бумажник? – спросил он. А затем протянул паспортного размера фото Кимбер. – Его сделали за месяц до ее гибели. Положите фото в бумажник и вспоминайте о ней, когда будете его открывать». Майк Рейнольдс всегда будет горевать. «У этого ребенка была вся жизнь впереди. Сотворить подобное, так хладнокровно убить мою девочку – настоящее зверство. Этому нужно положить конец».
В 2007 году Дерксенам позвонили из полиции. «Я отделывалась от них два месяца», – сказала Уилма Дерксен. Чем был вызван их звонок? Прошло двадцать лет со дня исчезновения Кэндис. Они пытались жить дальше. Что хорошего в том, чтобы бередить старые раны? Наконец, они решили ответить. Приехали полицейские. Они сообщили: «Мы нашли человека, убившего Кэндис».