Давайте все сойдём с ума

Щит, выставленный в ярости, оказался таким прочным, что Снейпа вышвырнуло из сознания Гарри, и теперь уже гриффиндорец видел воспоминания профессора: одиннадцатилетний Снейп очарованно смотрит в котёл, зелье в котором принимает точно такой оттенок, как написано в потрёпанном учебнике… издевательский голос Сириуса: «А! Сопливус! Как жизнь?»… «Я недоволен тобой, Северус. Crucio!», и Снейп падает, корчась от боли, у ног Вольдеморта, ещё напоминающего отдалённо симпатичного и приветливого Тома Риддла… Драко, содрогаясь от рыданий, корчится на плече Снейпа, стремительно делая мантию своего крёстного мокрой насквозь, и повторяет, как в бреду: «Он меня не любит, Северус… я не могу так больше… он терпеть меня не может!..»…

Гарри был вышиблен из сознания Снейпа так внезапно, что закружилась голова. Гриффиндорец обнаружил себя стоящим на коленях и держащимся за парту. Его мутило от напряжения. «Оох… не могу сказать даже, с кем сеансы легилименции хуже - со Снейпом или с Вольдемортом».

- Достаточно на сегодня, Поттер, - голос Снейпа почти застиг Гарри врасплох. - Придёте в пятницу в то же время.

- Да, сэр, - автоматически пробормотал Гарри, с трудом вставая.

- Мой Лорд, - человек в чёрном балахоне преклонил колени перед Гарри, сидевшим на троне. - Я узнал, что тот, кто Вам нужен, имеет связь с Драко Малфоем. Возможно, мальчишку будет легче достать через Малфоя…

- У Драко собственное задание, МакНейр. И его не должны заподозрить. Ты должен достать то, что тебе поручено, сам. Или ты готов признать, что уже ни на что не годишься и уходишь на покой… на вечный покой?

- Нет, Мой Лорд! Я… я всё исполню.

- А как же иначе, МакНейр. И запомни: он должен быть у меня до дня летнего солнцестояния. Раньше - можно, если позже… что ж, ты не доживёшь.

- Я всё понял, мой Лорд.

…Гарри выдрался из сна, как рыба из сети, задыхаясь и в противной испарине. «А вот была и ещё одна возможность сравнить, с кем неприятнее контактировать». Гарри высветил перед собой циферблат: три часа ночи. Идти к Дамблдору как-то неудобно: должен же директор спать когда-нибудь. Гриффиндорец зевнул, выудил из тумбочки у кровати мантию-невидимку и отправился к Артуру.

Артур спал, и Гарри знал это. Поэтому-то он вскрыл дверь Алохоморой и скользнул под одеяло к Артуру так тихо, как только мог - чтобы не разбудить, не дай Мерлин. Больше ему ничего не снилось, кроме, разве что, неодобрительного молчания обеих сущностей - но это вполне можно было пережить, не просыпаясь.

Глава 8.

С тех пор, как Гарри узнал о том, что он волшебник, он любил Рождество. Он всегда проводил его в Хогвартсе, и с друзьями или без - оно было прекрасно хотя бы тем, что его никто не третировал, ему позволяли есть, сколько заблагорассудится, дарили ему настоящие подарки… и вообще. Однако это Рождество принесло Гарри и нотку грусти. Это ведь должно было быть его последним Рождеством в том месте, которое стало ему домом. А где он будет потом? Будущее после Хогвартса представлялось Гарри чёрной дырой. Конечно, он говорил, что хочет быть аврором и всё такое, но на самом деле воображение отключалось сразу, когда он пытался представить себе, что Вольдеморт мёртв наконец, и можно идти куда хочешь, делать что хочешь… больше ни уроков, ни Дурслей, ни мыслей о битве, которая предстоит в ближайшем будущем. А что дальше-то? Эти размышления всё чаще посещали Гарри, но он отгонял их от себя злой фразой: «Победи сначала Вольдеморта и сдай экзамены, умник!». Это, как правило, помогало. Но чем ближе было Рождество, тем всё равно грустней становилось.

На праздник в Хогвартсе остались все: Вольдеморт усилил свою активность до такой степени, что в стенах Хогвартса было на порядок безопасней, чем в любом другом месте: массовые убийства, несколько нападений в Лондоне и по всей стране с массовыми уничтожениями магглов и магглорожденных волшебников. Поэтому было решено устроить не просто скромный ужин, как это бывало, когда на Рождестве присутствовало с десяток студентов, а настоящий бал.

Замок был украшен венками, омелой, лентами и походил на старинную игрушку. Ёлка в Большом зале упиралась в потолок, увитая серебристыми гирляндами и увешанная волшебными украшениями. Гарри впитывал в себя атмосферу Рождества, широко раскрыв глаза и радуясь всему, как ребёнок. Был, правда, один человек, способный лишь своим видом сделать Гарри замкнутым на ближайший час - это был Драко Малфой. Всякий раз, как Гарри его видел - неважно, с Чижовым или одного - у него щемило сердце и его начинало глодать некое чувство вины. Впрочем, оно быстро проходило, стоило Гарри оказаться в надёжных объятиях Артура, который никогда ни о чём не допытывался.

Гермиона продолжала разбирать бумаги рода Поттеров и на редкие вопросы Гарри «Как, прогресс есть?» отвечала, что ещё не закончила разбор всех документов. Гарри понимающе кивал и шёл поиграть с Роном в шахматы или полетать с Артуром - не в качестве тренировки, а просто так.