Давайте напишем что-нибудь

Тут, потеряв контроль над собой, пришелец и признался в том, что он Личность и что делом всех последних месяцев его жизни было выведать адресочек с телефончиком того мозгового центра, из которого исходит руководство построением Абсолютно Правильной Окружности из спичек… и что теперь, стало быть, адресочек с телефончиком затерялись в Альпах, через кои Сусанна и старцы осуществляют переход.

– Тогда мне, конечно, понятно, – сказала Кунигундэ, – чего Вы так разорались! Если бы дело всех последних месяцев моей жизни потерпело такое фиаско, я еще сильней разоралась бы: я эмоциональная очень. Я бы вот так разоралась…

Тут Кунигундэ разоралась так, как если бы разоралась в соответствующем случае.

– Вы неплохо разорались, – с легкой завистью похвалил Личность (теперь-то мы точно знаем, что это была она… то есть он). – Впрочем, я еще и посильнее разораться могу.

И он действительно разорался гораздо сильнее прежнего: получилось не хуже, чем у неверной Кунигундэ.

– Если я как следует постараюсь… – издалека начала неверная Кунигундэ и совсем вблизи закончила: – …я еще и посильней Вашего разорусь.

– Ну, положим, посильнее моего Вы вряд ли разоретесь… – усомнился Личность.

– А вот разорусь! – пообещала неверная Кунигундэ, постаралась и разоралась так, что соседи, настучавшие на благородного Эдуарда и неверную Кунигундэ коммунальным чиновникам, сразу стали выносить из дома немыслимо изможденных пожилых людей и сбрасывать их через забор во двор благородного Эдуарда и верной Кунигундэ. Люди кряхтели, вздыхали и истово молились, падая в грязь и не будучи в силах подняться. Когда их набралось в грязи около двадцати, вынос прекратился.

– Больше у вас нету таких? – крикнула через забор неверная Кунигундэ.

– Больше нету, кончились! – ответили через забор – и двери соседнего дома захлопнулись.

Неверная Кунигундэ подошла к валявшимся под забором и строго спросила:

– Кто такие?

– Святые, – представились люди.

– Пусть расскажут о себе подробнее! – сдавленно прохрипел из грязи благородный Эдуард.

– Расскажите о себе подробнее, – повторила неверная Кунигундэ.

– Мы девятнадцать святых, – охотно начали святые. – До самого последнего времени мы все тихо сидели в соседнем доме и ничего не делали, потому что святые обыкновенно так себя и ведут. На нас обращали внимание только тогда, когда приходили гости. Гостям обычно говорили: «Это святые», – и гости отвечали: «Понятно». Так проходила наша жизнь. Но в самое последнее время Вы так сильно разорались, что некоторых из нас начали выносить. Потом младший сын спросил главу семьи: «Всех святых выносить?» – «Конечно, всех! – ответил глава семьи. – Куда они нам?» – И вот мы здесь…

Неверная Кунигундэ вытащила из-под себя благородного Эдуарда и задала ему следующий вопрос:

– Что со святыми делать будем?

– «Что делать», «что делать»… – некрасиво передразнил ее благородный Эдуард, поправляя мошну, из-за борьбы съехавшую с его шеи на его же (к счастью) плечо. Потом спросил у святых: – Вы голодные, святые?

– Конечно, голодные, – признались святые.

– Тогда, – сказал благородный Эдуард, – надо отнести их в кухню: пусть поедят.

Тут благородный Эдуард и неверная Кунигундэ стали вносить всех святых в дом и оставлять там. При этом Личность стоял в стороне и хлопал глазом, словно полфилина.

Когда с этим было покончено, неверная Кунигундэ вышла в сад в последний раз, чтобы забрать из грязи книгу Редьярда Киплинга «Отчего у кита такая глотка». Однако вместо того, чтобы схватить книгу и убежать, она прямо в грязи увлеклась чтением, в силу чего сразу же и произошло существенное изменение в структуре нашего художественного целого.

О предстоящем изменении заявил, прежде всего, странный взгляд, брошенный Личностью на неверную Кунигундэ. Не отрываясь от совсем захватившего ее чтения, неверная Кунигундэ спросила Личность:

– Чего это Вы так на меня так смотрите?

– Вот смотрю я, – задумчиво сказал Личность, – и думаю: а ведь Вы, в сущности, голая баба, до которых я внезапно стал так охоч! Мне кажется, имеет смысл овладеть Вами.

– Ха-ха! – пристально глядя в книгу, ответила неверная Кунигундэ. – Я не из таких.

– Вы же проституировали, – напомнил Личность. – Об этом весь Париж знает.

– Да, я проституировала, – с чувством собственного достоинства сказала неверная Кунигундэ. – Но больше никогда не буду.

Тут Личность сорвал с себя одежды и бросился в грязь – прямо на неверную Кунигундэ, – крича что было сил:

– Еще как будешь!

Благородная Кунигундэ, спокойно дочитав предложение, схватила Личность за шею и, окунув в грязь, подержала там. Личность захлебнулся практически сразу. Отнеся труп Личности к трупу давно разлагавшейся сволочи в белом, неверная Кунигундэ вернулась за книгой, вытерла ее о траву и ушла в сарай. Там она вынула из чана с грязным бельем рацию и мгновенно связалась по ней с нужным лицом.

– Операция «Некрасиво жить не запретишь!» завершена, дорогой Редингот. Причем благородный Эдуард так ничего и не понял, – отбарабанила неверная Кунигундэ.