Давайте напишем что-нибудь

Короче, инцидент был в который раз навсегда исчерпан – Личность и Служитель Культа Личности обнялись и выработали стратегию совместных действий, хитроумности которой подивился бы и видавший виды городов мира Редингот. Кстати, возможность подивиться представилась ему практически сразу же: уже дня через два: Сын Бернар, ежедневно знакомившийся с прессой и собиравший любые сведения, которые прямо или косвенно могли бы касаться Абсолютно Правильной Окружности из спичек, положил перед Рединготом небольшое объявление, неаккуратно вырезанное из одной провинциальной французской газеты.

Объявление было коротким и жестким:

«ВСЕ, КОМУ ДОРОГА СУДЬБА ПРАВИЛЬНОЙ ОКРУЖНОСТИ ИЗ СПИЧЕК, ВСТРЕЧАЮТСЯ В ПАРИЖЕ».

Больше в объявлении не было ничего.

Редингот не просто оторопел – Редингота словно наголову разбил паралич: он держал в руках неаккуратно вырезанное объявление и остановившимися в пустоте глазами видел опередившую его эпоху. Сын Бернар даже позволил себе взорвать перед ним изготовленную в Германии новогоднюю бомбу, но и оглушительный взрыв не вывел Редингота из состояния задумчивости. Только когда неожиданно возникла такая странная ситуация, что мышка бежала, хвостиком махнула, – Редингот вздрогнул и сказал:

– Ну и пакостную, однако, стратегию разработали Личность и Служитель Культа Личности!

Наивный, как Алеша Пешков, Сын Бернар не понял ни единого слова Редингота и ждал пояснений, которые не замедлили последовать, ибо мощным своим интеллектом Редингот сразу же разгадал не только авторский почерк незнакомых ему противников, но и их коварные планы. Противники, конечно же, пытались, оторвав всех строителей Окружности от первоочередных задач, заманить их в Париж и дать парижскому воздуху настолько закружить им головы, чтобы лучшие умы человечества навеки забыли об Окружности.

– Мне только кажется, – робко заметил Сын Бернар, – что они просчитались насчет Вас: Вам парижский воздух голову не закружит.

– В том, что касается меня, у них другие намерения, – ответил Редингот. – И намерения эти таковы: добыть мой адрес, вытатуированный на спине благородного Эдуарда, и уничтожить меня, а в моем лице – мозговой центр Абсолютно Правильной Окружности из спичек.

– Как Вам удалось столь глубоко проникнуть в бесчестные намерения неприятелей? – поразился Сын Бернар. – В телеграмме нет ни слова о спине благородного Эдуарда!

Редингот усмехнулся:

– На этот вопрос Вам охотно ответила бы сидящая в тюрьме Марта. Она единственная, кому известна загадка Редингота.

– В чем же загадка? – полюбопытствовал Сын Бернар.

– А в том, дорогой мой, что Редингот не фунт изюма. Впрочем, едва ли Вы поймете, что я имею в виду.

Сын Бернар, немедленно поверив Рединготу, даже и не стал пытаться понять его. Спросил только:

– Что же нам делать теперь?

– Прежде всего – приоритировать наши задачи. На повестке дня стояло…

– …вызволение Марты посредством Вашей речи или Кузькиной матери, – подхватил Сын Бернар, – потом отпор вооруженным бандам банковских воротил в Швейцарии и, наконец, Париж, если я правильно понял.

Редингот схватился руками за голову Сын Бернара, как если бы хотел обзавестись еще и ею. Тот вежливо попытался отделиться от пока еще собственной головы, желая помочь Рединготу хоть в этом, но, к сожалению для обоих, не смог. Таким образом, Редингот понял, что обходиться опять придется одною своей головой, и стал делать это незамедлительно. А придумал он вот что…

ГЛАВА 17 Сюжетный узел разрубается без сожаления о поврежденном сюжетном узле

Очень хороший способ взаимодействия с читателем – разрубание сюжетного узла. Автор, который прибегает к такому способу, часто идет фактически навстречу пожеланиям читателя. Читатель ведь сам не вправе разрубить ни единого сюжетного узла: ему приходится проглатывать их, словно комки в манной каше, – занятие, как каждый с детства знает, не из приятных. От этого читателя даже может начать выворачивать – и такая реакция вполне естественна, так что автору не следует морщиться и отводить глаза в сторону, например, торжественно заходящего за горизонт солнца… тут уж, извиняюсь, не до эстетики, ибо время, скорее, оказывать читателю первую помощь, чем думать о поруганном чувстве красоты.

Одна из наиболее замечательных форм оказания первой помощи – кроме всем давно уже наскучившей формы с почти неприятным названием «рот в рот» – и есть разрубание сюжетного узла. Разрубленный сюжетный узел менее опасен для пищевода, чем не разрубленный. Многое, конечно, зависит от того, как разрубить, однако в любом случае проглотить хотя бы и два маленьких комка манной каши все же приятней, чем один большой. А если сюжетный узел удастся размозжить, то комков и вовсе не будет ощущаться. При таком удачном исходе автор смело может любоваться торжественно заходящим за горизонт солнцем, отнюдь не будучи озабоченным тем, что читателя выворачивает где-то неподалеку.