Давай сделаем это громко

– Конечно, – он все так же невозмутим. – Я-то здесь как рыба в воде. Ко мне на сессии записываются на несколько месяцев вперед.

– Ты что, БДСМ-мастер? – хмыкаю я. – А ко мне ты зачем подвалил?

– Я знаю всех постоянных посетителей клуба. Познакомиться и наладить контакт с новым потенциальным клиентом – это моя работа.

– И как, всем телкам удается зубы заговорить? – я щурюсь и даже сажусь обратно на стул. У меня появляется интересная идея. Что, если написать про это место журналистское расследование и прикрыть его за сексуальное насилие? Или антисанитарию? Или еще за что-нибудь?

– Главное правило клуба и всей БДСМ-культуры – это обоюдное согласие сторон, – сообщает мужчина, и я с усмешкой отмахиваюсь:

– Ну да, конечно. Ни одна женщина в здравом уме не согласится на те извращения, которыми вы тут занимаетесь.

– Например? – уточняет он с совершенно серьезным видом.

– Все эти цепи, кляпы, жуткие конструкции времен средневековой испанской инквизиции, – мои познания в БДСМ ничтожно малы, но их хватает, чтобы считать все это отвратительным.

– Я бы провел тебе экскурсию, но…

– Проведи, – неожиданно соглашаюсь я. Если уж Егор меня сюда притащил – пускай расплачивается. Место генерального директора «Red Clark» мне вряд ли достанется – зато у меня есть шанс прикрыть эту берлогу.

Мирон – так ведь его зовут? – смотрит на меня, как будто пытается понять, что я задумала. Потом кивает:

– Окей, но с одним условием.

– Каким еще условием? – фыркаю я.

– Ты со мной потанцуешь, – он указывает на танцпол. – Там.

– Я не умею танцевать.

– У тебя есть две руки и две ноги. Этого обычно достаточно.

Он встает со стула и протягивает мне ладонь. Я снова оглядываюсь: Егора по-прежнему нигде не видно. Тогда я касаюсь пальцами раскрытой мужской ладони и быстро соскакиваю на пол.

– Будешь меня лапать – получишь по яйцам, – предупреждаю я мрачно. Мирон посмеивается, но поднимает обе ладони: мол, окей, как скажешь.

Я нехотя иду за ним на танцпол. Ради того, чтобы увидеть эту развратную помойку изнутри, я готова немного поиграть. Жаль, на фейс-контроле у меня отобрали телефон. Но ведь я всегда могу прийти сюда снова и принести на себе камеру-глазок. Именно так сделала Алина – моя фото-шпионка, которую я посылала в клуб собирать компромат на Егора.

В клубах я не бывала очень давно. И очень давно не танцевала. Мой максимум – это какой-нибудь медляк на корпоративе. А тут еще и пространство такое маленькое, что тебя постоянно касаются чужие полуголые тела. Весьма раздражающе. И совсем не способствует расслаблению. Но у Мирона на этот счет другое мнение. Едва оказавшись на танцполе, он как будто отпускает себя, прикрывая глаза и отдаваясь музыкальному ритму. Я встаю напротив него, но он неожиданно кладет ладони на мою талию и разворачивает меня спиной к себе.

– Эй, без рук! – шиплю я, пытаясь сбросить его ладони, но он держит меня крепко:

– Закрой глаза и просто двигайся, – вкрадчивым шепотом прямо на ухо.

Мне приходится подчиниться, иначе он вряд ли согласится показать мне клуб. В попытках найти для себя что-нибудь если не приятное, то хотя бы не слишком противное, я правда прикрываю глаза, вслушиваясь в биты музыки и неуверенно покачивая бедрами в такт.

Мужские ладони лежат на моей талии, и я стараюсь не думать об этом, но неожиданно меня прошивает током болезненное воспоминание далекого прошлого, еще до рождения Миланы. Теплый летний вечер, окна настежь, музыка, запах благовоний и точно такая же тяжесть мужских ладоней на моей талии. Это был мой муж. До того, как он меня предал.

Я пытаюсь выбросить из головы мелькающие перед глазами картинки прошлого, пытаюсь стряхнуть с талии руки Мирона, но он словно вцепился в меня мертвой хваткой, и это ощущение – давно забытое, – чьей-то чужой власти над моим телом одновременно пугает и возбуждает. Я тяжело выдыхаю, а он прижимается ко мне еще теснее, и сквозь слои ткани я отчетливо ощущаю его твердый возбужденный член.

3 глава. Орудия испанской инквизиции и горячий поцелуй

Шесть лет я избегала отношений с мужчинами. За шесть лет я похоронила в себе все, что только могла: не только любовь к своему мужу, но и вообще потребность в мужском плече рядом. Так было проще: без чувств, без отношений, без обязательств, без необходимости готовить ему ужин, стирать его белье, ложиться с ним в постель.

Отсутствие секса было особенно удобным: не приходилось проверять, достаточно ли гладко выбрит лобок, не приходилось пить таблетки и дергаться при задержке месячных, не приходилось покупать сексуальное белье, чтобы кому-то угодить. Я была предоставлена сама себе, и моим пальцам хватало пяти минут, чтобы довести тело до разрядки, а потом я просто засыпала. Никаких сигарет, разговоров, нежностей, которые приняты после секса. Здоровый восьмичасовой сон, мать вашу.

И вот теперь – эти проклятые сильные мужские ладони на моей талии и этот проклятый твердый член, утыкающийся в мою задницу через ткань.

Какого хрена?!