Давай разведёмся

– Знаешь, если ты сам считаешь, что это твое идеально место, то хоть помоги, чего я одна тебя тащу? – прорычала и все же дотащила.

Красавчик падает, как подкошенный, и я с трудом прислоняю его к стенке. Холодно, темно, даже жутковато, но я остаюсь рядом и опять зажимаю раны.

– Потерпи еще немного, скорая в пути.

– Мне все равно, – отвечает с ленцой, и я решаю, что так больше нельзя.

От злости на то, как можно не любить свою жизнь, дарю ему пощечину. Парень дергается и в шоке смотрит на меня.

– Обалдела, ты что творишь! – наконец-то, хоть какие-то эмоции. Повторим!

Еще одна пощечина, и в его глазах загорается гнев. Отлично!

– Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?!

– Что? Ты, кажется, помирать собрался, или уже передумал? – усмехаюсь, наблюдая его растерянность.

– Слушай, я не знаю, что у тебя произошло, но уверена, выход есть. Почему ты не любишь жизнь? Ты ведь еще так молод! Вот сколько тебе, двадцать два?

– Двадцать пять!

– Хорошо, пусть так. Вот что ты в своей жизни видел и что сделал? Небось только и делал, что просил деньги у отца, а из умений – их трата. Лентяй и зазнайка, вот кто ты. Кусок ничтожества, который жалеет сам себя. – Да, говорю жестоко, но по-другому этого зажравшегося сноба не расшевелить.

– Эй, полегче! – возмущается, но я вижу в его глазах заинтересованность. Неужели я первая, кто ему это говорит?

– Что, правда глаза колет? Ты толком ничего не умеешь, а уже считаешь, что жизнь кончена. Возможно, ты повидал города, перепробовал кучу развлечений, но разве этого достаточно? А слабо отказаться от денег отца и стать лучше? Пусть у тебя просят, а не ты!

– Я третий в семье, мне не светит бизнес отца. Наследник у нас самый старший и самый любимый сынок, – с грустью усмехается мой знакомый, и я начинаю понимать, откуда ноги растут.

Обычно последние дети самые любимые, их балуют и дают всё, что они хотят, но ставки на них не делают. Наследником считается самый старший. Его же обычно и ставят все время в пример. Но ведь на дворе не древность.

– Так ты должен радоваться, что самый младший, у тебя в запасе есть больше времени!

– Времени для чего?

– Чтобы стать лучше других братьев. Ты еще мало прожил и, думаю, ошибок совершил не так много, а они – да. Будь умнее, учись не на своих ошибках, а на их! Да и с чего ты взял, что дело унаследует старший? Если отец не дурак, он выберет того, кто достоин. Так докажи это, или слабо?

Не понимаю, что там за дело и как происходит наследование, но, видно, я сказала умную вещь, так как парень призадумался. Отлично, спасти того, кто хочет жить, проще, чем того, кто уже смирился с предстоящей кончиной. Мне нужно лишь еще немного продержаться до приезда скорой и попробовать уговорить этого красавчика жить. Все же жалко, если он решил так просто опустить руки, есть в нем что-то, что цепляет. Парень просто сбился с пути, так почему бы его не направить. Хоть я и сама еще зеленая, всего-то девятнадцать, но я люблю жизнь и все, что она дает.

– Нет, брат не уступит мне место, ему проще самому меня порешить.

– Так сделай так, чтобы он боялся это сделать. Да и зачем тебе дело отца, неужели тебе тоже хочется этим заниматься? Если у тебя много денег, так пусти их в свое дело. Поверь, заниматься любимым делом куда интереснее и продуктивнее. В твоем случае, если все получится и ты будешь достаточно упертым и профессиональным, тебе не нужны будут деньги родителей, да и за дело отца хвататься не будешь, а значит, и брат тебе не навредит.

А потом, улыбнувшись задумчивому красавчику, прошептала:

– Ты можешь их обоих сделать. Поглоти дело отца, докажи, что лучше! – глаза стали блестеть еще ярче, и в них появилась жажда жить.

– Денег мало, чтобы такое провернуть. Нужны надёжные люди, а у меня хреновые друзья.

А он не так плох – понимает, что друзья покупные.

– Знаешь, иди в армию. Как говорит мой дядя, нет ничего дороже армейских друзей, с которыми ты прошел кровь, пот и пули. Думаю, тот, кто прикрывает тебе спину от пуль, достоин доверия!

Мой больной начинает смеяться, отчего раны опять раскрываются и крови становится больше. Мое бежевое платье уже окрасилось в алый, и я молила богов, чтобы они поторопили скорую. А то этот бедняга умрет от потери крови.

– Знала бы ты, сколько отец отдал, чтобы я откосил, а ты предлагаешь самому туда пойти?

– Почему бы и нет? Или тебе нужны те, кто с тобой только пока у тебя есть деньги? Поверь, нет ничего хуже, чем пригреть на груди змею. Да и хватит себя жалеть, неужели не потянешь? Или боишься? Если так-то, конечно, лучше дальше бухать, заниматься неизвестно чем и жить без цели. Поверь, армия не так плоха, она помогает поставить мозги на место, а тебе именно это и нужно.

– Да что ты знаешь, самой-то хоть восемнадцать есть? – вижу, что задела за больное, но лучше так, чем безразличие.

– Есть, и даже больше. И, видно, у меня мозгов больше, ведь это ты лежишь с дырками в теле, а не я. Кстати, кто тебя так и за что?