Давай проверим

– Ничего. Просто…какая разница? Парень, девушка. Главное ведь то, что происходит между людьми.

– Вуди. – Мама требовательно поджала губы.

Как же я ненавижу свое первое имя. Иногда мне казалось, что мои родители тоже меня ненавидели, если дали такое имя.

– Хорошо-хорошо. – Я оперся руками на раковину. – Просто мне кажется, что я теряю Сашу. Она нужна мне.

– И поэтому ты решил жениться на ней. – Она не спрашивала, а твердо утверждала. – Так. Если бы я так не спешила на работу, я бы задала тебе такую трепку, Джейс.

– Вот поэтому-то я и решил тебе сказать все именно сейчас, – съязвил я.

– Нельзя вот так просто взять и разрушить дружбу, – не обращая на мои слова, сказала мама. – Если у каждого из вас появился кто-то, это не значит, что все кончено. Вы… – она улыбнулась. – Вы как одно целое, сынок. Я не представляю вас по отдельности.

– Я знаю. – Именно это я пытаюсь удержать.

– Ничто не разрушит вашу дружбу. Только вы сами. Дорогой, ты способен на бездумные поступки, но не позволяй своей импульсивности взять над собою верх. – Она подошла ближе и провела ладонью по моему лицу. – Ты не сможешь изменить себя. Знаешь, что я думаю? Ты чувствуешь что-то новое к Скотту. И просто до ужаса напуган. У Саши происходит почти то же самое. Мне пора. Хватит глупостей и хватит бояться, вы уже взрослые. – Она поцеловала меня и исчезла за дверью.

Я остался и раздумывал, какого черта со мной происходит? Да, мне было хорошо с Сашей. Даже после нашего секса, я четко знал, кто я такой и даже не думал о возможности снова переспать с девушкой. Я всегда любил парней.

Но Саша – это не девушка или парень. В ней я не видел каких-то ярлыков и границ. Она – дом. Все, что я ощущал рядом с ней, это тихое пристанище и спокойствие. Сейчас мной двигал страх лишиться этого. Мама была права, мы не перестанем дружить, если у каждого из нас появятся семьи. Но все не будет, как и прежде. Я не хотел этого терять.

А Скотт…

Пора остановиться. Эмоциональные качели – это не мое.

***

Дедушка спустился вниз сразу после того, как мама уехала на работу. У нас с ним были особенные отношения. Не только потому, что он жил именно с мамой, а не с другими своими детьми. Мамина сестра и брат жили в Неваде, и мои кузен и кузина навещали нас лишь по праздникам. Но и по другим разным причинам.

Дед всю свою жизнь служил в армии и был во Вьетнаме. Его характер – это солдатский закал, упрямство и грубое чувство юмора. Сэр – как называла его Саша, как никакое другое слово, описывало его.

Дедушка сидел в кресле-качалке рядом, пока я менял доски на крыльце. Мы подкалывали друг друга и смеялись.

– Тебе лучше перебраться вниз, – посоветовал я. – До сих пор не пойму, почему ты въехал в мою комнату? Каждый раз спускаться вниз, не очень-то хорошо для твоих ног.

– Ха, – крякнул Сэр, сузив свои глаза, вокруг которых собрались десятки мелких морщинок. – Я не калека. У меня просто болят ноги.

– Подагра. – Я вбил гвоздь.

– Королевская болезнь, сынок.

Я не стал возражать. Как только я закончил с крыльцом, мы сидели на улице и ели ланч. Твикс отважно грыз дедушкин костыль. Как только начало смеркаться, я поехал в свою хижину, чтобы предаться гордому одиночеству. Хотя с чего вдруг? Теперь у меня был Твикс.

***

Проявление пленки самый интригующий процесс в моей работе. К тому же я использовал старый метод. Во второй комнате, в своей хижине я установил все для этого необходимое и проявлял пленку. Постепенно на бумаге появлялись лица, на которых отражались самые различные эмоции. Я любил момент. Для этого и создана пленка. Поймать момент.

Пленки оказалось довольно много, поэтому я провозился больше трех часов. Выйдя из своего «кабинета» – потный и сонный – я поплелся в душ. Чаще всего именно в душе приходится думать обо всех многих вещах, которые происходят в твоей жизни. Почему меня так волновали отношения Саши с Оливером? Мама права, я не смогу изменить себя. Но мне страшно остаться без нее. Я хотя бы должен попытаться разобраться в себе и убедиться, что Оливер все тот же отличный парень, каким был в школе.

Время изменило нас всех – это факт. Но что-то мешает мне поверить Оливеру. Что-то подсказывает, что он играет на чувствах Саши. Мне не верится, что у него обнаружили опухоль, с которой он справился. Я не могу выкинуть это из головы.

Шорох шин и негромкое хлопанье дверцы. Я вышел из душа, наспех вытерся и натянул спортивные штаны. В гостиной никого не было, кроме спящего на диване Твикса. Кто мог приехать в такой час?

Открыв входную дверь, я вышел на улицу, чтобы встретить неожиданного гостя. Возле черного «Ланд Крузера» стоял Скотт. Весь в черном и с беспорядочно уложенными темными волосами он походил на чертовски плохого парня: черные джинсы и свитер с кожаными вставками на плечах.

Я скучал по нему. Пусть я и не был уверен в нас и твердил себе, что все перегорело, но я скучал. Черт, да я ни в чем сейчас не был уверен.

Скотт поднес руку ко рту, и красный огонек вспыхнул в темноте.

– Косяк? – ухмыльнулся я.

Он вернулся несколько дней назад, но даже не позвонил мне. Но я не собирался устраивать ему допрос.