Давай поженимся! (сборник)

В то же самое время к Светлане приехала мама, бабушка Васи, Ирина Николаевна. По профессии она была портнихой и всегда зарабатывала приличные деньги. Сейчас в магазинах платья готового — завались. К Ирине Николаевне очередь уже не стоит. Но все-таки имеются несколько старых клиенток с нестандартными фигурами, плюс те, что любят хвастаться: «Моя портниха говорит, что в этом сезоне войдет в моду крепдешин». Некоторые за глаза величали Ирину Николаевну «стилистом» или даже «модным кутюрье», к которому якобы пробились с невероятным трудом.

Естественно, что мама обшивала Светлану, с пеленок куколкой наряжала.

Света стояла перед зеркалом, чуть разведя руки, мама у нее под мышками вырезала пройму платья, закладывала булавками вытачки на груди. Во рту, губами, Ирина Николаевна держала булавки, поэтому прошамкала невнятно:

— С Петром поцапались?

В ее голосе отчетливо слышалась надежда: Ирина Николаевна хотела дожить до того момента, когда Света поймет пагубность неправильной политики по отношению к зятю, к Петру. Мать и дочь были исключительно близки во всем, кроме семейной идеологии. Мать считала, что собаку, мужа и страну надо держать в ежовых рукавицах. Сколько бездомных собак развелось, народу-то перекусали! До чего страну довели — и говорить не хочется, язык сточился. Остались мужики. Тем, кому дали волю, спились, а то и преждевременно в ящик сыграли. Нельзя им воли! Мужу потакать — значит не любить его.

— Мы не ссорились, — отозвалась Света. — Глупая задачка, не идет из головы. На первый взгляд очень легкая, а не решается. Вася из школы принес. Вчера думала-думала, сегодня думаю, не выходит.

— У тебя по арифметике «пятерка» в школе была, — напомнила мама.

— И сейчас хорошо считаю, особенно деньги. Петю на рынке в два счета обмишурят, а меня — поди попробуй. Вот последний раз, он селедку покупал, а я в палатке рядом окорочка куриные. Подхожу, а ему продавщица говорит: восемьдесят пять рублей. Петя уж деньги достает. А я спрашиваю: «Откуда столько?» Она, мол: на пятьсот пятьдесят граммов потянула селедка. Не бывает такой! Самая крупная, жир нагулявшая, больше чем на четыреста пятьдесят не тянет.

— Задачка про селедку? — перебила Ирина Николаевна.

— Нет. Про рубли.

И Света рассказала условие.

Ирина Николаевна с ходу сообразить, куда делся рубль, не смогла, потребовала:

— Какой ответ-то? Некогда мне решать, еще юбку надо наметать.

— Мама! В том-то и проблема, что решить не получается.

— Снимай, — велела дочери Ирина Николаевна про заготовку платья.

И отправилась звонить домой мужу.

— Сидишь? — спросила она, когда дедушка Васи ответил. — Футбол смотришь? А в магазин за хлебом Пушкин сходит? Все — на мне, ты костями не двигаешь. Как каторжная всю жизнь… Что? Уже идешь? Стой. Тут у Васи задачка, в школе задали. Слушай условие. Мужики командированные приехали в маленький город, цены там еще советские, номер трехместный… Помнишь, мы в Геленджике в трехместном останавливались, мне клиентка гостиницу достала? Помнишь? — хохотнула Ирина Николаевна. — Ага, подселили к нам спекулянта. Ага, ой было! Ну, хватит про это вспоминать! — вдруг строго оборвала она. — Постыдился бы! Седина в бороду, а он про секс! Ты задачку-то на бумажку записывай. Значит, мужики заплатили по червонцу. А тут ревизия. Администратор гостиницы лишнее с мужиков слупила. Тогда без взятки в гостиницу не поселиться. Администраторша занервничала, пятерку из кошелька вытащила, сыну дает: отнеси дяденькам. А мальчик был — яблочко от яблоньки, начинающий ворюга, как Витька Комаров. Какой, какой Витька! Совсем память у тебя отшибло. На даче, у магазина, дом снимали, Комаровы: отец с портфелем ходил, мать с маникюром, а сын с соплями до подбородка и вечно голодный, мы подкармливали, пока не обнаружили, что ворует… Кто тут при чем? Задача при чем? Ничего я не забыла с чего начала! Сам ты склеротик! Что там у тебя за шум? Гол забили? Наши? — обрадовалась Ирина Николаевна. — Нашим? — сникла. Ирина Николаевна не могла оставаться равнодушной к главному увлечению мужа и уже давно была ярой болельщицей. — Я тебе говорила, что футболистов распустили хуже милиционеров, никакого порядка и уважения к людям. У нас вообще одни космонавты остались в качестве мужиков, да и куда им с орбиты деться. Но футболисты — самый большой позор, сколько лет нам нервы мотают! Я не расстраиваюсь! Не кричу! Я хочу посмотреть в глаза их матерям и женам! Какая задача и условия? Про гостиницу? Я все тебе продиктовала. Что надо найти? Рубль. Ничего не понял? Не хватает данных? Это у тебя шариков и роликов не хватает, закатились. Принял уже пивка-то? Не отрицай, я по телефону запах чувствую. Сейчас дочка тебе условия задачки повторит. Только попробуй не решить, перед внуком опозориться!

— Здравствуй, папа! — со вздохом сказала Света, взяв трубку.

— Здравствуй, дочка! — с таким же вздохом ответил папа.

Обменявшись вздохами и улыбнувшись, они в который раз пришли к молчаливому согласию: наша мама — это наша мама, самая замечательная, но… «но» можно отбросить.