Давай попробуем любить

Стоило мне перешагнуть прогнившие ступеньки домика, как внутри что-то зашуршало, а потом послышалось звонкое.

— Кто здесь?

— Это я, котёнок. Открывай.

Устала так, что чуть не выронила сумки из рук, всё-таки зря я не взяла с собой куклу. Тащила бы она припасы для моей маленькой семьи.

— Сестра!!! — закричала малышка и с треском открыла дверь. Тут же бросившись обнимать меня за талию. От чего сумки я всё-таки уронила. Но на малышку обижаться не могла. Я тоже скучала.

— Пружинка, ты почему вышла такой раздетой! — пожурила я девочку и начала подталкивать её обратно в дом, когда заметила, что она выскочила наружу в одной ночной рубашке.

— Не нуди, Дави! У меня же крови горяча, я почти не болею.

— Ага, то-то я тебя прошлой зимой не могла на ноги поставить, горяча моя. — Фыркнула я, закрывая за собой дверь и отпустив сумки на половицы. — Марш одеваться, Нила!

Поворчав немного, девочка убежала одеваться в спальню. Собственно говоря, в этой хижине всего было две комнаты. Первая — центральная, где я сейчас и стояла. Деревянные стены, расписанные обережными узорами моей старшей сестрой, кровью против сглаза. Добротная печка у дальней стены, выбелена раствором из извести, правда, от копоти вокруг печки сажа покрыла стенки, образуя чёрную дыру на белом фоне, сбоку была лежанка. Хорошая, не знаю, кто строил, мы на домик случайно забрели. Но сделано было на совесть. Зимой так грела, что мы не один раз ещё не замёрзли.

На полу старый местами потрёпанный ковёр. Пусть и не самый красивый, но зато не так холодно под ногами. С боку от печки к стенам прибиты полки, а ещё большой кухонный шкаф. Там за годы нашего жилья прибавилось кухонной утвари. Справа был другой шкаф, поменьше, в нем обычно хранились продукты.

Чуть дальше под узким окном стоял широкий деревянный стол, поверх которого блестела в огоньке лампы белая скатерть, расшитая яркими цветами. На ней маленький глиняная кружка и букетик подснежников.

Я тут же нахмурилась.

— Ниласэ! — позвала я сестру, но Пружинка мигом усекла мой настрой. Знала, если я зову полным именем, значит, ей точно не здобравать. Через мгновение из второй комнатки показалась кудрявая тёмная голова.

— Ты ходила за пределы пещер. — констатировала я, указывая взглядом на букетик весенних цветов. Ей было запрещено выходить за руны, которыми я изрисовала каменные глыбы пещер. Маленький кусочек земли в сердце каменных глыб был надежным убежищем для сестер, но если они выходили за этот рубеж, то могли запросто попасть в неприятности. Особенно Ниласэ!

— Эзра хотела увидеть подснежники, я же быстро… — попыталась оправдаться сестра, но меня это лишь сильнее разозлило.

— Я что говорила, Нила!? — тихим шепотом строгим тоном начала я, слыша сопения из второй комнаты. — Не покидать пещер.

— Здесь есть озеро, рыба, какие-то кустарники. Какого черта ты полезла в лес?! А если бы тебя кто увидел? Если охотники? Упаси тьма, если бы ты наткнулась на мага? Что тогда, Ниласэ? Ты знаешь, сколько стоит шерсти пантеры на рынке? С тебя бы шкуру содрали!

Отпустив голову вниз, подросток всхлипнула. Пусть у младшей и был тяжёлый характер, как и свойственно зверью, но сейчас она действительно чуяла за собой тень вины.

— Дави, я…

— Ты больше не идёшь за черту одна! — строго вставила я, и девчонка потрясла головой, мигом бросившись мне на шею. Чудо дивное. Даже странно как-то, вспоминая, что мы тащили её с сестрами из земель Ксеры на руках. Ей тогда даже трёх лет не было. А прошло ведь уже целых десять.

Моя младшая сестра выросла.

— Я больше не буду.

— Верю. — качнула головой и приласкала рукой её тёмные пружинки. В тишине ночи раздалось урчание живота, Нила отвела взгляд, а я уже привычно нахмурилась.

— Ты не ела?

— Последнюю плошку кукурузной каши вчера сварили. Сегодня только таранки погрызли.

Вздох обречённости и вины покинул мои губы, нужно было ещё неделю назад приить, но чертовы тесты спутали все планы.

— Почему у озера рыбки не наловила? Почистили бы и пожарили?

Я встала с грубо сколоченной лавки и тяжело, как старуха, подошла к своим сумкам.

— Так, сама знаешь, сейчас рыба икру кладет. Погубим сегодня — целый год, что есть будем?

Она была права. Слишком умна для своего возраста. Потому что не с этих земель была. Мы пришли оттуда, где голодали неделями, где была война. Я видела девочек в городе, они беззаботно играли тряпичными куклами и проживали детство, которого у меня и сестер и не было. Да, они жили тоже небогато, казна местного короля обеднела за последние годы войны и финансовой поддержки союзников. Но они явно не знали таких тонкостей, как ловля рыбы.

Достав кусок сала, замотанный в лоскут белой, тонкой ткани, я вытащила и пару лепешек из той же сумки, подтянула деревянную доску поближе и щедро отрезала пару кусков соленого сала.

Поставила на одну из лепешек, сверху порезала и пару долек сыра, а потом вручила Мельке.

— Ешь, только медленно разжёвывай. Не торопись.

Нила послушно принялась уплетать еду, а я села обратно на лавку.