Давай поиграем, дракон!

— Леноре она, кажется, нравится, — Пижма ткнула длинной острой спицей, предложенной в качестве прибора, в одного из моллюсков. Тот вяло зашевелился, в разы уменьшив аппетит. Агент задумчиво потыкала остриём в белоснежную скатерть с вензелями, убеждаясь, насколько качественно то заточено; на идеальной поверхности осталось несколько мелких дырочек.

— Это ей нравится Ленора, — поправил дракон, не отводя взгляда от женщин и прямо рукой закидывая в рот очередную порцию закусок. — Зинерве уже несколько столетий. Раньше ходили слухи, что она изобрела эликсир молодости. Собственно, именно благодаря этому она и утвердилась в совете. Но время шло, а рецептом ведьма делиться не спешила. Впрочем, стареть и болеть она тоже не перестала, так что слухи вскоре трансформировались в историю об эликсире жизни, без дополнительных свойств, а ещё через полвека все сошлись во мнении, что Зинерва просто очень живучая старуха.

— Тогда моя бабуля тоже вполне заслужила местечко в вашем совете. Она без всяких эликсиров прожила девяносто восемь лет, причём, восемьдесят пять из них не гнушалась ни одной из так называемых вредных привычек, а на старости, то есть, когда ей пошёл юбилейный десяток, ещё и принялась гнать самогон, успешно продавая его не хуже зелья от всех болезней.

— И помогало? — серьёзно поинтересовался Леонард.

Пижма пожала плечами:

— По крайней мере, по одному разу к ней не приходил никто. Все покупатели возвращались, причём будучи весьма довольными, и друзей приводили.

— Тогда да, в совете магов такие люди нужны. А то очень уж они от простого народа оторвались, селянам могут только приказывать, а по-человечески разговаривать и вовсе разучились.

Пижма переступила с ноги на ногу, чтобы ненароком стать поближе к дракону. Нет, она вовсе не чувствовала себя с ним спокойнее, просто вдруг вспомнила, что с должности телохранителя, несмотря на все проступки, Лео её до сих пор не снял, а поскольку она всё ещё живёт в его доме, то и обязанности выполнять должна. Она засмотрелась на заблудившийся в вышивке его туники отблеск свечей огромного, на ползала, канделябра. Пятнышко света нырнуло в переплетения нитей, отразилось от одного камня, шарахнулось к другому… Ему бы испугаться, заметаться, рвануться подальше от чудесной ловушки, но почему-то огонёк замер и уютно устроился, как на лежаке, в серебристой завитушке. Заворожённая, она почти протянула руку, чтобы коснуться пятнышка света, похожего на крохотную чешуйку, на плече дракона, но Лео, почувствовав пристальный взгляд, обернулся и удивленно опустил голову к плечу.

— Что там?

Пижма торопливо отвернулась. Следить нужно за гостями, а не за подопечным. Вот где настоящая опасность!

— Муха, — кратко бросила она.

— Кстати насчёт мух, — Леонард демонстративно повернулся спиной к окну, приобнимая девушку за плечи, и указал на отражение суетливой пары в графине. — Не смотри на них прямо. Супруги Волант. Редкостные скандалисты. Посещают все возможные светские мероприятия лишь для того, чтобы сунуть в нос в чужое дело, ищут любой повод разыграть ссору на людях и стабильно его находят.

— Что это? — Пижма чуть повернула сосуд, чтобы лучше разглядеть отражение. — Неужели я слышу в твоём голосе осуждение? Неужели главный человеколюбец способен говорить по кого-то гадости за глаза?

Отражение расплылось: похожие друг на друга, как две капли воды, приземистые, не способные устоять без движения ни секунды, супруги метнулись к лакею за крошечными корзиночками с кремом сразу с двух сторон, сбив бедолагу с ног и осыпав градом тарталеток.

— Невежда! — заверещала женщина, тут же с готовностью плюхаясь на пол сама. — Смотри, куда прёшь, олух!

— Немедленно выпороть! — согласно взревел муж, неловко пытаясь поднять жену, тоже падая и подминая под себя бедного напуганного официанта.

— Казнить!

— Четвертовать!

— Как тебя наняли в столь знатный дом?!

— Как ты смеешь брыкаться, когда благородные господа ведут с тобой беседу?! — чередовали они вопли.

Пока благородные господа на все лады поливали лакеев, забывших о приличиях, и неизвестно куда катящийся мир, а слуги торопливо пытались поднять хотя бы одного из ползающих по полу гостей, остальные присутствующие тактично отворачивались, дескать и не заметили конфуза, на деле опасаясь быть втянутыми в сцену. Бедняга-лакей, потерявший всякую надежду выползти из-под кучи малы, лишь страдальчески протягивал дрожащую руку то из-под живота, то из подмышки одного из Волантов. Леонард молча повёл рукой в их сторону.

— Убедил, — констатировала Пижма. — Но как такое быдло оказалось в совете?

Лео надулся, сменил цвет лица на обозлённо-зеленоватый и пнул ножку стола:

— К сожалению, колдовской дар не выбирает пристанище, исходя из моральных качеств мага. Эти двое невероятно талантливы и могут управлять стихиями, как собачьей сворой. К тому же, — он довольно хмыкнул, пряча улыбку в бокале, — представь, какой бы был скандал, если бы им отказали в месте.

— Ну, хоть есть кому потрепать Ювеналию нервы. Неплохой расклад. Ладно, кто ещё тут опасен?