Давай поиграем, дракон!

— Ты что творишь, идиот?! — телохранитель едва успела оттащить подопечного, когда мощная волосатая ручища взметнувшегося мужика просвистела аккурат в том месте, где находилась голова Лео. — А если бы я рядом не стояла?!

— Но ты же стояла, — с оптимизмом ребёнка растянул губы он.

— Так я сейчас уйду и разбирайся сам!

— Не уйдёшь, — дракон уверенно развернул девушку носом к разъярённому мужику и подтолкнул, мол, выполняй свой долг.

С лёгкостью вывернувшись, Пижма за плечи подставила под удар ботаника:

— Я трезво расцениваю свои силы и к этому медведю не полезу!

Медведь, запутавшись в одеяле, слепо шарил в воздухе, оборачивая заготовки одежды, рассыпая многочисленные иголки и нитки, с треском натыкаясь на стены, причём весьма вероятно, что трещало именно дерево, а не прошибающий его лоб.

— Неужели боишься? — Лео в притворном ужасе схватился за сердце. — Хочешь сказать, ты не всесильна и не во всём разбираешься лучше всех?

— Я разбираюсь в людях. И этот нам обоим сейчас люлей навешает!

— Неужели? — вопросительно склонив голову, Леонард задумчиво постучал пальцем по выпяченной нижней губе. — То есть, если я сейчас его заборю, ты перестанешь обращаться со мной, как с молокососом?

— Это моя работа!

— Держать всех за идиотов?

— Как минимум!

— Ну, тогда объясни это ему, — он галантно отступил, освобождая дорогу к бодающемуся с дверью мужику. Дверь проигрывала.

— Ладно! — сдалась Пижма. — Если ты его успокоишь, признаю, что ты крут, о великий, ужасный и кусачий!

Удовлетворённый ответом, Леонард, привычно уворачиваясь от летящих с самых неожиданных, в том числе для обладателя рук, ударов подкрался и сдёрнул одеяло с головы ревущего селянина.

Пижма едва не пробила себе лицо ладонью: единственное преимущество, а придурок из благородных побуждений и его аннулировал! Нет, этот клиент определённо пытается самоубиться!

— Доброе утро, Атти! — почтительно поздоровался Леонард с мокрым, дрожащим от холода и вращающим выпученными глазами мужиком, в полтора раза превосходящим его по росту и в три по ширине. — Прости, что так рано.

Но мужик, вопреки ожиданиям, не бросился убивать обнаруженных суицидников, а безропотно утерся краем одеяла и всмотрелся в посетителя:

— Леонард, ты? Какими судьбами?

— Да вот проходил мимо. Дай, думаю, старого друга навещу, заодно работёнку ему подкину.

— Работёнка — это всегда хорошо. Сам знаешь, у нас с ней туго, — кинулся обниматься он. — Ща!

Пока Атти, косолапо топая, ходил переодеваться в сухое, дракон лукаво подмигнул подруге и без обиняков принялся рытье в огромном, забитом одеждой шкафу.

— Не смущайся, — поторопил он девушку. — Это Атти. Он портной и кожевник. Приоденем тебя здесь. Выбирай.

— А он тебя того… не? — Пижма недоверчиво следила за огромным силуэтом в соседней комнате.

— Чего? Того? А, не! — Леонард, сообразив, что так смутило агента, приподнял опустевшее ведро. — Его иначе не разбудить, все знают. Это же Атти!

— Атти, — слабо проговорила Пижма, как будто соглашаясь с тем, что происходящее совершенно нормально. — Ладно, ты меня уделал.

— И за это ты позволишь за тобой поухаживать и купить новую одежду?

— Это же халява, — передёрнула плечами Пижма, скрывая смущение. — Я бы позволила тебе купить мне что угодно и без дурацкого представления, — тут она соврала. Не позволила бы, принялась бы торговаться и выяснять стоимость подарков.

— Но тогда было бы не так весело.

Телохранитель запоздала осознала, что охранять драконов — дело куда более неблагодарное, чем она считала.

— Я возьму вон те ботинки. И штаны, — она с наслаждением оттянула пояс измучивших взопревшее тело кожаных, — в которых можно дышать.

Наверное, правильный телохранитель отказался бы от подношений. В крайнем случае, принял бы их в счёт оплаты работы. Но правильный телохранитель остался очень далеко, в реальном мире. Скорее всего, в коме или в психбольнице. А этот уже перестал чему-либо удивляться. Пижма покорно взяла и ботинки, и штаны, и ворох куда менее удобных, чем мужские, рубашек, и платье, носить которое в горах не рискнула бы и самая отчаянная модница, но, раз дают за бесплатно, пусть будет. Когда-то очень давно, сопливой студенткой, Пижма любила наряжаться. У неё тогда имелось настоящее имя, а не прозвище, а вечеринки и праздники неизменно становились местом отдыха, а не дежурства, где, единственная трезвая, она ответственно следила за ушедшими вразнос толстосумами.

— Ну! — торжественно пробасил довольный количеством сбытого товара Атти. — Ну совсем другое дело ж, а?!

Агент угрюмо кивнула: дело и правда было совсем другое и как оно превратилось в затянувшееся переодевание она до сих пор не поняла. Однако после ягодного пирога в животе почти не урчало, женские штаны сидели куда удобнее мужских (до чего же тощий этот Леонард!), а блузки, чего греха таить, радовали пока ещё не до конца задушенную внутреннюю кокетку.

— А вот теперь пора пойти на завтрак, — любуясь на переодевшуюся и причесавшуюся девушку, Леонард так устрашающе понизил голос, точно только теперь счёл её достойной поедания.