Давай начнем с развода!

– Тогда я тоже хочу, чтобы со мной случилось что-нибудь, – перебил меня ребенок, и я отчетливо услышала в ее голосе подкатившие слезы. – Хочу стать красивой, как моя мама. И тогда она ко мне вернется.

– Глупости, – ляпнула я, – мамы не уходят, потому что дети недостаточно красивые.

– Моя ушла, – выпалил ребенок и снова спрятав лицо в ладошках, залился горькими, детскими слезами.

Хорошо, что было темно, и девочка не могла видеть мое лицо. Я была в полнейшем смятении. Может быть, медведь прав? И я действительно не могу поладить с детьми? Суровый опыт в колонии оставил свой след. Хотя и там я всегда пыталась оставаться человечной ко всем. Но заключенные – не дети. Они все взрослые, обиженные, часто несчастные или злые. Но все равно не дети.

– Послушай, – сказала, перестав топтаться на месте и направилась в сторону белевшего в полной темноте холодильника, – лично я не против что-нибудь перекусить. Ты как, со мной?

– От еды толстеют, – проворчал свозь слезы расстроенный ребенок.

– Ну, мне это уже не грозит, – хихикнула я. – Так что, не знаю как ты, а я бы что-нибудь украла из вашего холодильника. Надеюсь, ты не расскажешь своему папе? А то меня заберут в полицию прямо с вот этой вот симпатичной булкой в зубах!

Это был не холодильник, а настоящий склад элитной еды! Здесь было все! Казалось, посвисти и из его недр выпрыгнет кит или жираф, с каким-нибудь брокколи в зубах. Сразу, когда раскрыла его, заприметила на средней полке огромных размеров булку из которой торчал хвост буженины, огурец и салат. Кто-то однозначно припрятал для себя бутерброд. Поскольку, всхлипывания за моей спиной магическим образом стихли, я решила действовать на свой страх и риск – схватила эту аппетитную булку и, вцепившись в нее зубами, резко повернулась к Любе.

И сразу же темноту и тишину на кухне взорвал совершенно счастливый детский смех! Девочка хихикала от всей души. И было от чего. Толстая тетка, посреди ночи в зубах намеривается утащить из ее холодильника бутерброд, размером с хорошую такую тарелку для супа.

– Тише, нас спалят! – совсем по-гангстерски шикнула на ребенка, от чего та все же сползла со стула и, хохоча, схватилась за живот.

В общем, каким таким чудом получилось, что в результате, буквально через час, съев все-таки на двоих этот аппетитный бутерброд, мы вдвоем уснули на моей немаленькой кровати. После обоюдного веселья и последующего уничтожения еды, я сказала ей, что она тоже была обязана поесть, чтобы я, в свою очередь, была уверена, что она, как и я замарала свои ручки и мы теперь обе в деле, и она не соскочит, и не заложит свою сообщницу.

В моей комнате обнаружилась не только персональная ванная комната, но и гардеробная, куда я и поставила свой скромный чемодан. А теперь там же нашла плед, которым укрылась сама, девочке же отдала свое пуховое одеяло.

Удивительно, но как только я услышала ее мерное сопение на соседней подушке, мгновенно отключилась, абсолютно забыв при этом про все свои беды и невзгоды. И проснулась уже только тогда, когда утром услышала шум во дворе дома и топот огромных ботинок, ходивших за стеной по коридору!

– Ты точно везде смотрел? – услышала разгневанный рык Михаила, очень хотелось добавить, Потапыча, но я сдержалась от шуток даже в своей голове. Суматоха явно была серьезной.

– Да, Михаил Максимович, везде! Мы обыскали весь двор и дом! Нигде нет никаких следов.

– Везде, точно? – спросил медведь, и повисла пауза, а в следующее мгновение моя дверь чуть было не слетела с петель! Его величество, хозяин дома, ворвался ко мне в комнату и буквально застыл в дверях, глядя куда-то за мою спину.

– Папа? – услышала я позади себя и только тут вспомнила, что не одна в комнате!

– Люба! – тётин знакомый упер руки в свои внушительные бока и с укоризной посмотрел на провинившегося ребенка. – Что ты здесь делаешь?!

Глава 3

В мою спальню влетел невысокий человек в черной форме охранника, со слегка раскосыми глазами, и с порога отрапортовал:

– Михаил Максимович, мы просмотрели записи с камер! Вашу дочь увела какая-то толстая женщина!

Вот, когда я впервые пожалела, что нахожусь не в родном селе. Пусть я всегда была самым слабым и добродушным надзирателем, но за пределами колонии никто себе не позволял так со мной обращаться. Боялись просто. Мне бы сейчас мою рабочую дубинку, с которой я обычно только пыль протирала, благодаря тетиному авторитету. Я бы опробовала, наконец, все то, чему нас учили. Например, коронный удар по ляшке… Или четыре удара с обеих сторон по голове и в районе шеи, так, чтобы вырубить нафиг этого кретина, который только что меня так унизил перед… перед моим новым работодателем!

– Они что-то ели на кухне, – все так же, не замечая ничего вокруг, продолжил мерзавец, – а потом она увела девочку на второй этаж! Именно в эту… – и только теперь ответственный работник соизволил покрутить своей бестолковой головой по сторонам, – комнату…