Давай изменим нашу жизнь

Гарри, Невилл и Драко хмуро смотрели на расстроенного друга. Нелегко жить с осознанием, что родители тебя не любят и делают все, чтобы забрать твою силу. Но еще труднее приходится, когда понимаешь, что те, кого ты когда-то любил и называл мамой и папой на самом деле являются убийцами твоих настоящих родителей. Все, рассказав, Рон замолчал, молчали и остальные. Секунда, вторая, третья тишины и неожиданно ее прерывает дикий крик боли, злости, отчаяния. Человек, проживающий свою жизнь во второй раз, видевший много крови, сам бывший убийцей и не сломавшийся тогда, когда его предали самые близкие, ощутил в полной мере то, насколько жестокая штука эта жизнь. Рон кричал, упав на колени и разбивая об пол в кровь кулаки. Он пытался заглушить боль души болью от физических ран. Но разве это возможно? Маги замерев, смотрели на него, не зная, что предпринять. Трое из здесь присутствующих знали и понимали, что сейчас испытывает их друг. Вот только помочь не могли, это было не в их силах. Такие душевные раны лечатся только временем. А сколько его должно пройти до полного выздоровления никто не может предсказать. Наконец, Гарри сбросил с себя оцепенение и подошел к другу. Присев на корточки, он положил руку ему на плечо, довольно сильно сжав. Поддержка, вот и все что он мог сейчас предложить Рону. В памяти всплыло воспоминание о том, как этот рыжеволосый маг бросился за ним в Азкабан. Гарри закрыл глаза, вспоминая. А потом он тихо заговорил. Рон, казалось, его и не слышал, но это лишь так казалось. Поддержка друга и лидера была тем, что ему было сейчас нужно больше всего. Тихие, спокойные слова падали ледяными каплями на бушующий внутри его души пожар, постепенно туша его. Рыжик начал успокаиваться. Он точно знал, что Гарри на его стороне и всегда его поддержит, а также все, что он ему пообещал, будет скоро воплощено в жизнь.

Северус неслышно подошел к сидящим на полу ребятам и протянул брюнету пузырек с зельем сна без сновидений. Гарри хватило одного взгляда на содержимое хрустального флакончика, чтобы понять, что в нем. Он кивнул зельевару и протянул пузырек другу. Тот выпил его без раздумий. Спустя несколько минут Рон уже спал на диване.

— Думаю, мы можем сами пойти к Дамблдору и решить возникшую проблему, — негромко произнес Люциус, хотя смысла понижать голос не было, рыжик сейчас не проснется, даже если у него над ухом из пушки начнут палить.

— Я с вами согласен, лорд Малфой, — скрипучим голосом напомнил о себе гоблин.

— Господин Ярозорг, — Гарри повернулся к поверенному, благодаря Мерлина, что умудрился запомнить его имя еще в первое посещение банка в ЭТОЙ жизни, — мы будем вам крайне признательны, если вы сможете отстоять интересы Рона перед Дамблдором и Уизли.

— Это мой долг, лорд Поттер-Эванс, — ответил гоблин, оскалившись.

Было видно, что он уже предвкушает, как отреагируют Дамблдор и Уизли на то, что не увидят денег Пруэттов.

— Гарри, Драко, Невилл, — обратился к ребятам Регулус в обличье министра магии, — отлевитируйте Рона в больничное крыло и постарайтесь договориться с мадам Помфри, чтобы она придумала ему причину нахождения в ее вотчине. А мы навестим Дамблдора. В конце-концов, Люциус может представлять сторону Рона, как член совета попечителей, а уважаемый Ярозорг, как поверенный рода.

— А я, как представитель от совета аристократов, ведь Рон наследник древнего, чистокровного рода и в будущем получит титул лорда, — заявил Сириус.

Гарри внимательно посмотрел на старших магов, после чего кивнул. Ребята удалились из покоев Малфоя, унося с собой рыжего друга, а остальные пошли к Дамблдору. Все, кроме Снейпа, который направился в свои апартаменты. Директору рано было еще знать, что его ручной Пожиратель играет теперь на другой стороне.

Мадам Помфри внимательно выслушала ребят и решила помочь им. Женщина уже давно заметила, что Дамблдор использует студентов в своих целях и ей это ой как не нравилось. Но против него Поппи ничего сделать не могла, в конце-концов она всего лишь школьный колдомедик. И была еще причина, по которой она решила помочь ребятам. Просьба исходила от того юноши, которому она и рада была бы помочь в лечении его недугов после летних каникул, да не могла. Таков был приказ Дамблдора. Перед Поттером женщина чувствовала себя виноватой, а потому и собиралась хоть частично искупить свою вину вот таким образом.