Дауншифтер

Гумоз утащил Сарсембаева на задний двор для совместных занятий по минно-взрывному делу. Обмениваются идеями, выбирают оптимальные варианты с растяжкой под гранату РПГ. Мы с Димоном первичные курсы уже прошли, Мишка специально водит нас на полигон по очереди, чтобы «один балбес не угробил ещё и других балбесов». Ох, непростой он человек, судя по весьма специфическим навыкам… Спецназовец сложной судьбы, переквалифицировавшийся в идейного бича? Жизнь и не такие истории выстраивает, я вон тоже фортель выкинул.

Свежая информация из посёлка интересовала всех, поэтому мужики ввалились в избу уже через пару минут. Расселись кто где, выжидающе глядя на меня.

– Давай, вываливай! – милостиво разрешил Гумоз, наблюдая, как я молча кручу в руках лист бумаги с пометками, сделанными по ходу радиообмена.

– Хорошие новости есть? – понятливо спросил Ильяс.

– Нет. Есть плохие, совсем плохие и нецензурные, с чего начать? А потом обсудим кое-что важное.

Мужики переглянулись, Димка сухо кашлянул в кулак, после чего понюхал пальцы – плохо протёр.

– Даже так? – посерьёзнел Сомов. – Тогда в порядке получения.

– Катя погибла, – бухнул я. – Прыгун зарезал.

– Грёбаный песец… – сквозь зубы прошипел Новиков.

– Это которая продавщица продмага?

– Она самая, Ильяс. В последнее время в «Котлетной» помогала, на подхвате… То в зале, то у мартена. Степан сказал, что отпросилась на почту, какая-то телеграмма от родителей пришла. Ну, она и поспешила… Прыгун догнал у перекрёстка, умерла сразу. Тварь какой-то дедок из окна привалил. Такие дела.

– Катерина хорошая девчонка, жалко. Продукты в кредит мне отпускала, по-людски себя вела, – вспомнил Мишка.

– Прям не по себе, – сидевший рядом с ним Новиков поёжился, – женщины не должны погибать, как же так-то? На блоке пропустили?

– Там теперь каждый день прорывы, иногда по два. Периметр уже не получается перекрывать надёжно, людей не хватает.

– Всё хуже и хуже… – Дмитрий с горечью повторил слова, сказанные мной прошлым вечером. – Что-то совсем невесело.

– Трое раненых, – продолжил я доклад. – Есть тяжёлый, его вертушкой эвакуировали в Енисейск. Двоих заштопали в ФАПе, один вроде бы уже ходит. Но подробностей относительно их здоровья Стёпка не знает, сами понимаете, никто ему не докладывает, всё по разговорам… Хотя у меня сложилось впечатление, что в посёлке все знают обо всём. Одна семья.

– На блоках?

– По-разному, – ответил я Новикову. – Один – боец с блокпоста, что на дороге к «Волчьей Пади», и двое работников комбината: дежурный электрик и сварщик, они возле бункеровочной ковырялись… Там твари вообще прямо из леса прорвались.

– На территорию? А вот это уже разгильдяйство! – громко возмутился он. – На комбинате своя ограда на четыре стороны! Насколько высоко прыгун сигануть может, метра на три?

Я прикинул и согласился.

– Примерно столько там и будет, а могли и нарастить штырями для страховки.

– Чего ворчишь, Дима, вот сейчас и наращивают, у нас всегда так, – съязвил Сомов.

– В общем, теперь в Крестах по улице не погуляешь. Зато вертолёты садятся каждый день! На юг идут – везут группу к эпицентру, назад – раненых.

– Сдержать пытаются, – сказал Димка.

– Не, скорее, количество наиболее опасной молоди уменьшить, – не согласился с ним Михаил. – Ладно, молчим, продолжай, Никита.

– Юля Мифтахова послала на блок Бурята, а сына забрала. Как заведение, «Котлетная» закрылась, теперь они вдвоём готовят обеды и развозят по постам.

– И Данила подчинился? – удивился Новиков.

– Пригрозила, что отправит в Енисейский карантин.

– Как, интересно?

– Может. Официальную заяву нашему ментяре накатает, и всё. Ишь, не подчинится он… Данила ещё несовершеннолетний барбос, мой друг Диман, за него всё решает родитель. Храпунов на первой же вертушке и отправит, – прогудел Гумоз.

– Вот именно, – подтвердил я.

– Подожди-ка, Никита! – нервно подал голос помалкивающий доселе Ильяс. – Почему ты второй раз говоришь про Енисейск? Карантинный лагерь в Северо-Енисейском!

Напротив закряхтел и заворочался Сомов, наверняка уже поняв, в чём дело.

– Вот мы и подошли к самым плохим вопросам, мужики… – нехотя признался я. – Вывезли карантинный лагерь, вот так! Хлопнули власти Северо-Енисейский, закрыли, как и нас. Не смогли удержать нечисть. Теперь ПГТ в осаде, так что сухопутного пути по грунтовке считай, что нет. Бессмысленно к ним кататься, они, выходит, тоже прокажённые. Большую часть населения эвакуировали… Ну, вы представляете.

– Так у меня же семья в Енисейске! – вскочил Ильяс.

– Не думаю, что там опасно. Всё-таки Енисей стережёт, – я ещё в ходе разговора со Степаном представил, какой окажется реакция промысловика и постарался кое-что уточнить. – Стёпа постоянно на рации сидит, далеко слышит. К Енисейску подогнали буксиры РБТ из Подтёсово. С крупнокалиберными пулемётами. А с севера линия обороны проходит возле Ярцево, по реке Сым. Вроде бы даже теснят тварей к Бору, там пока что единственный плацдарм нечисти на западном берегу.