Дау, Кентавр и другие

У этой интриги была еще одна сторона. В то же самое вре­мя в Англии случайно оказался известный разведчик Рудольф Абель. Старшим резидентом НКВД в Лондоне в то время был Александр Орлов, и он попросил Абеля уговорить Капицу по­ехать в Москву. Абель, имевший техническое образование, ин­тересовавшийся физикой и водивший с физиками знакомства, с Капицей поговорил. В итоге всех этих разговоров Капица в сентябре 1934 г. вернулся в Россию, и там уже через пару дней ему сообщили, что больше он в Англию не уедет.

Гамов тем временем нервничал — у него в 1934 г. кончался срок действия паспорта. Он многократно обращался с просьба­ми продлить его, но получил отказ. Именно тогда он принял решение окончательно остаться на Западе. В Европе у него возникли сложности с получением работы, и в конце концов он принял приглашение из США, из Университета Джорджа Вашингтона. Там он проработал 22 года. Как я говорил выше, Гамова долго не допускали до участия в атомном проекте, но потом его друг Эдвард Теллер его туда все же устроил, и он работал во второй, водородной части американского проекта. В 1956 г. Гамов переехал в Боулдер, там он жил работал уже до самой своей смерти. Над университетским городком в Боулде­ре возвышается корпус — «башня Гамова».

Русский физик Георгий Гамов за свои работы должен был получить не одну, но три Нобелевских премии. Это не вызы­вает ни малейших сомнений. Первую — за свои работы по альфа-распаду, которая, безусловно, заслуживает Нобелевской премии. Вторую — за модель «горячей вселенной», предло­женной им в 1953 г. В 1978 г. премию за аналогичную работу получили два американских физика, но Гамов предсказал по­добные результаты гораздо раньше. Третью же премию Гамов должен был бы получить за работу по расшифровке кода ДНК.

Эта работа лежит, скорее, в области биологии, но это толь­ко доказывает широту научных интересов Гамова. Когда была выяснена структура ДНК, возник вопрос, каким образом там записывается информация. В основе ДНК лежат 4 азотистых основания, которые периодически чередуются в двойной спи­рали. Оказалось, что каждое основание — буква, и Гамов прак­тически показал, как расшифровывается этот код. За это тоже впоследствии была присуждена премия, и тоже не ему.

Таким образом, несмотря ни на какие политические выкру­тасы, среди ученых Гамов по праву занимает большое и значи­мое место. Истории известны выдающиеся русские интелли­генты, жившие на Западе, и тем не менее пользующиеся на Родине должным почетом и уважением. Ярчайший пример — И.А. Бунин. В области науки Гамову по праву должно принад­лежать аналогичное место.

МОЙ УЧИТЕЛЬ

Как создавалась школа Ландау

В 1932 г. Ландау переехал из Ленинграда в Харьков. Кроме руководства теоретическим отделом в Украинском фи­зико-техническом институте он начал и преподавательскую ра­боту (сначала в Физико-механическом институте, а затем в Университете). К преподаванию он относился не просто серьез­но, а рассматривал как важную миссию своей жизни. За это друзья сразу назвали его Учителем. Программа физико-мате­матического образования в университетах в то время содержа­ла много анахронизмов. Некоторые из них сохранились еще с XIX века.

Курс теоретической механики читался в течение двух лет. Формулы удлинялись до неудобочитаемых размеров, посколь­ку не использовалось векторное исчисление. Первая револю­ция, которую Ландау произвел, — курс теоретической механи­ки был упразднен, и вся механика излагалась в течение полугода как часть курса теоретической физики. Естественно, что такие нововведения не могли вызвать большого энтузиазма у много­численной группы преподавателей теоретической механики. Ландау нажил себе таким путем немало врагов. Его новатор­ские идеи распространялись также на математику и препода­вание других дисциплин. Он, как человек общественно поля­ризованный, считал, что его идеи реформирования образования необходимо распространить на всю страну, и начал шаги в этом направлении.