Дата С: Когда жизнь начинается заново

– Привет, это я. Слушай, ты говорила, что нам снова официанты нужны.

– Ну говорила, – зевнула в трубку администратор кафе, где быстро нашли замену Чёрному и где всё ещё работал Руслан.

Он покосился на синяк и попросил:

– Давай Чёрного возьмём обратно.

– Ой нет! Чтобы он потом опять пропал?

– Он не пропадёт. Под мою ответственность.

– Нет.

– Вот так, да? Я-то думал, ты человек, а ты… У него мама болеет, а ты… Я тоже тогда уйду! У меня беда случится, ты мне тоже, значит, не поможешь. Всё, пока.

– Ты что делаешь, придурок? – набросился на него Айбек.

– Сейчас перезвонит, вот увидишь, – пообещал Руслан. Из-за своей шустрости он считался ценным сотрудником, поэтому был уверен, что всё произойдёт как надо.

Тут же запел телефон.

– Завтра ему выходить? – Он задвигал бровями Айбеку, мол, видишь, что я тебе говорил. – Только он в очках поработает какое-то время, у него с глазами проблема.

– Вы меня в гроб загоните, – простонала администратор. – Передай Капкарашке, что с него мороженое.

– Спасибо! Два принесём! – пообещал Руслан с жаром. – Нам ещё смены надо добавить, ну это потом обговорим. Обняли, приподняли, покружили, поставили!

Закончив разговор, он победоносно посмотрел на Айбека. Тот до сих пор сидел с приоткрытым ртом.

– Простое «спасибо» меня устроит, мне мороженого не надо, – сказал Руслан.

– Спасибо. Даже не знаю, что сказать…

Руслан посмотрел на зажатое в руке портмоне и вспомнил ещё кое-что. На дне рождения Бахтияра Каримовича новый резидент Саша успел шепнуть идею для очередной субботы. Руслан горячо её поддержал, заверив, что клубни ещё те безбашенные экстремалы.

– Мы в выходные собираемся на сапах кататься. Поедешь с нами?

– Кто это – «мы»?

– Клуб у нас есть. По субботам встречаемся.

– Не знаю, посмотрим.

Руслана распирало от того, что он пошёл на неприятный разговор и даже помог Айбеку с работой. «Баке будет мной гордиться!» Мысль заставила улыбнуться.

– Чего смотреть? Ноги в руки – и пошёл. У нас там классная компания!

Айбек тоже улыбнулся. Как будто небо над ним посветлело и хоть немного отступил тот мрак, в который он себя загнал.

– Только давай договоримся. Если ты будешь ещё ставить… – продолжил Руслан.

– Не буду.

– Дай сказать. Если ты хоть одну ставку поставишь, даже один тенге, не приходи на сапы. Это будет значить, что ты наплевал на нашу дружбу.

– Ой, да пошёл ты со своим пафосом! Я приду только ради того, чтобы тебя утопить.

– Кто кого ещё утопит!

Оксана плела гамак. Кроме Сашки, пока никто не знал о её новом увлечении.

От субботы до субботы, когда встречались с клубнями, ничего в её жизни интересного не происходило. А между тем у Сашки был довольно обширный круг знакомств благодаря работе; Руслан, приехавший в чужой город, крутился как мог; Роза вовсю писала книгу и училась на курсах по литературной редактуре. Даже пенсионер Бахтияр Каримович завёл щенка, чтобы не зарастать мхом.

Одна Оксана сидела в своей квартире на седьмом этаже, как перезревший кабачок на грядке. Ни занятия, ни пользы, ни стремлений. Ей хотелось копнуть вглубь себя, и она копала. Конечно, винить маму, Сашку, жизненные обстоятельства в своём бездействии проще всего, ведь перекладывать ответственность на другого за что бы то ни было всегда приятно. Но одна мысль заставляла с усилием сворачивать с этого пути. Мысль, похожая на вредную занозу, когда разворотил уже полпятки, а вытащить её никак не можешь: «Я неинтересная. Если мне с самой собой неинтересно, значит, и остальным скоро наскучит. Сейчас общаются по инерции в ожидании двадцать второго октября, потом начнут тяготиться, а сказать постесняются».

Сомнительный дар женщин всех времён и народов – ухватить мыслишку-занозу и взлелеять из неё целое дерево. И если оно начнёт заваливаться от тяжести веток и листьев, главное, успеть выскочить из-под него, а не оказаться погребённой под своими же думами.

«Все развиваются. Даже несмотря на маячащую дату С. Одна я сложила лапки и жду. Чего? Когда помру?» – продолжала размышлять Оксана. Фантазия тут же нарисовала картину. Сашка, молодой и привлекательный вдовец, переждав положенное после ухода жены, знакомится с новыми женщинами. На осторожный вопрос, какой была его супруга, отвечает с запинкой: «Да как сказать… Ничего особенного. Собственно, и вспомнить нечего».

– А вот хрен вам! – Оксану подкинуло с дивана, на котором она истязала себя мыслями. Даже за это бездействие стало совестно, но она отмахнулась, готовая бежать, падать, подниматься, возводить и крушить.

Первым делом бросилась к шкафу, выгребла из него свои, заодно и Сашкины вещи. Давно пора перебрать. Рука, конечно, дрогнула, когда коснулась той самой застиранной маечки, но сейчас было не до сантиментов.