Дата С: Когда жизнь начинается заново

– Да? Привет.

Клубни изображали, что увлечены едой, на самом деле каждый навострил уши – странную реакцию Розы заметили все. Собеседник что-то говорил, лицо её при этом светлело.

– Я узнаю и тебе перезвоню, хорошо?

Она завершила разговор и кинула телефон в сумку. Над столом висело молчание, прерываемое лишь звяканьем посуды. Никто не решался задать вопрос. Роза поболтала ложкой в солнечно-жёлтом чечевичном супе, отодвинула тарелку.

– Аппетит пропал. Знаете, чего я боюсь больше всего на свете? – И, не дожидаясь версий, ответила сама: – Звонков из Астаны.

Молчание за столом приобрело оттенок удивления, но никто не спешил его прерывать. Роза хлебнула остывший чай, поморщилась от горечи.

– Там живёт мама. И когда мне кто-то звонит оттуда, я каждый раз боюсь, что хотят сообщить что-то страшное. Не хочу поднимать трубку. – Она помолчала немного и продолжила: – Когда мы летали на парапланах, Оксана смогла себя преодолеть. Думаю, многие страхи можно победить, сделав шаг им навстречу. А мой никак не побороть. Потому что страх смерти – не своей – никуда не может деться. Никуда от него не уйти, не скрыться, потому что это неизбежно. И рано или поздно раздастся тот самый звонок.

Оксана погладила её по руке. Роза промокнула салфеткой глаза.

– Вот племянница позвонила спросить, можно ли у нас купить лекарство для коллеги. Она общительная, всем готова помочь. Видимо, сказала: «Погодите, тётя живёт в Алматы, сейчас узнаю». Ей невдомёк, что в этот момент у меня останавливается сердце.

– Милая Роза, ты права, – Бахтияр Каримович откашлялся. – Какие-то страхи легче победить, с твоим сложнее. Смерть неизбежна, она настанет для каждого из нас. С этим остаётся только смириться.

– Умом я это понимаю, но всё равно каждый раз не хочу брать трубку. Хотя знаю, что однажды придётся…

Она не выдержала, всхлипнула. Оксана обняла её. Плечи обеих подрагивали. Пробегавший мимо официант притормозил и удивлённо поднял брови. Бахтияр Каримович сделал жест рукой – всё в порядке, всё под контролем. Посмотрел на Руслана, тот, против обыкновения, не пытался разрядить обстановку шутками-прибаутками. Он застыл на стуле, уставившись на точку в стене. Потом вскочил и бросил, ни на кого не глядя:

– Я сейчас.

И выбежал на улицу, чуть не сбив официанта, который продолжал отираться поблизости, не понимая, почему клиенты плачут. А вдруг тому виной чечевичный суп?

Вернулся Руслан минут через десять, когда все уже успокоились. Роза подняла на него покрасневшие глаза.

– Я тут извинялась, что выплеснула на вас эмоции. После топоров все были в таком приподнятом настроении, и тут я со своими переживаниями.

Она пригляделась к нему пристальнее. Показалось? Или у него тоже припухли глаза? Мгновенно всколыхнулось то, что по мощи затмевает всё остальное. Материнский инстинкт.

– Что случилось? Тебя кто-то обидел?!

Готовая сорваться с места, она метнула взгляд на витражное окно, за которым виднелось крыльцо. Там никого не было.

Руслан глотнул чай, кинул в рот кусочек пахлавы. Будто немного тянул время, чтобы прийти в себя.

– Я просто маме звонил, – выдавил он. – Сказал ей… Сказал, что я её…

Продолжить он не мог, слова вместе с пахлавой застряли в горле, но все поняли, что именно Руслан сказал маме. Бахтияр Каримович принялся ладонью сметать со стола редкие крошки, как будто сам себе разъясняя:

– Всё верно, важные слова надо успевать говорить вовремя.

Он подозвал официанта и попросил счёт.

– А не прогуляться ли нам до Арбата пешком? Погода замечательная. Заодно проветрим головы.

Водители стоявших на светофорах автомобилей обращали внимание на четверых людей, которые брели по улице Толе би. Старик хлопал себя по коленям и сгибался от смеха пополам. Невысокая светловолосая женщина махала рукой на парня в кепке, который выделывал коленца вокруг них. А девушка кричала ему что-то и хлопала в ладоши.

– А как вы относитесь к лудоманам?

Руслан выстрелил этим вопросом, когда они уже повернули вниз по улице Панфилова.

– А кто это? – поинтересовался Бахтияр Каримович.

– Те, кто играет на деньги, – пояснил Руслан.

– К чему это ты вдруг про них? – Оксана смотрела на него с удивлением.

– Да так…

Он замялся, что было ему несвойственно. Остальные ждали, когда продолжит. Как-то у клубней повелось, что можно проговорить любой вопрос, не боясь осуждения.

– Понимаете… – начал Руслан, но его перебила Роза:

– Отрицательно, – припечатала она. – Как ещё можно к ним относиться?

– А почему ты спросил-то? – Оксана решила вызнать у него детали, потом уже подступать к Розе.

Руслан сорвал с головы кепку и с досадой хлопнул ею себя по коленке.

– Мне кажется, друга понесло. Постоянно деньги на это занимает. Ходит как бишара́шка[19] с протянутой рукой. Бесит.

Девчонка с меланхоличной таксой замедлилась, когда услышала эти слова.

– Чего тебе? – недружелюбно спросил её Руслан. Та опомнилась и дёрнула поводок, заставив таксу резвее семенить ножками.