Дата на камне(изд.1984)

Кинжальными ударами ветер пронизывал кабину, сбитую из досок. Пол дрожмя дрожал под ногами, пламя в лампе под колпаком колебалось и подпрыгивало.

Гидрографический знак словно бы даже кренило. Гальченко почудилось, что и вышку, и его, и Калиновского подхватило ветром и вместе со всей Потаенной потащило куда-то на запад над ледяной пустыней моря.

— Ну, с Новым годом тебя, Валентин! — сказал Калиновский, поднимая кружку с чаем.

— И вас, товарищ старшина!

«Какой же он будет, — подумал Гальченко, — этот новый, 1942 год? Что он принесет России и нам в Потаенной?..»

Глава восьмая Руки загребущие

1

Мы в штабе, признаться, сами с тревогой думали об этом в новогоднюю праздничную ночь.

Известно было, что гитлеровское военно-морское командование непрерывно наращивает силы в фиордах Северной Норвегии.

Бросьте взгляд на карту, и вы убедитесь в том, что эти фиорды, глубокие скалистые коридоры, чрезвычайно удобны для засады. Они находились как раз на пути союзных конвоев, направлявшихся с военными грузами в Мурманск и Архангельск. Немецко-фашистские самолеты, барражировавшие над Норвежским и Баренцевым морями, доносили о приближении очередного конвоя, и тотчас же из фиордов наперехват выходили военные корабли.

Однако, судя по событиям, развернувшимся позже, в августе 1942 года гитлеровское командование вынашивало планы ударов не только по нашим внешним, но и по внутренним коммуникациям, то есть по Центральной Арктике.

В связи с этим позвольте напомнить вам о гезелльшафтах. Дело прошлое, сугубо давнее, однако иной раз, я считаю, не мешает кое-что перетряхнуть в памяти. Имею в виду те немецкие акционерные общества и компании, а также отдельных капиталистов, которые во время Великой Отечественной войны нацеливались на богатства Советского Союза.

Это, как вы знаете, полностью вытекало из программы начертанной в «Майн Кампф». В качестве компенсации за африканские колонии, утерянные Германией после первой мировой войны, Гитлер посулил своим капиталистам «обширные, богатые полезными ископаемыми, малонаселенные пространства на востоке», проще говоря, предлагал колонизировать нашу Россию.

Приглашение к грабежу было воспринято, само собой с радостью. Немецкие капиталисты всерьез возомнили себя наследниками русских капиталистов, всех этих Вавельсбергов, Алферовых, Зеефельдтов, Абабковых и прочих.

В общем, как в старинном присловье: «Глаза завидущие, руки загребущие…»

Дележка шкуры неубитого русского медведя началась как известно, сразу после первых временных успехов немецко-фашистских войск. Следом за армией, словно шакалы за тигром, двинулись в Советский Союз дельцы-мародеры. Были среди них представители старинных солидных фирм, давно точивших зубы на «русское наследство», были дельцы и помельче, скоробогачи военного образца, у которых, ввиду благоприятной конъюнктуры, я думаю, ладони чесались от нетерпения.

Повизгивая от жадности и отпихивая друг друга, дельцы третьего рейха заграбастали никопольский марганец донецкий уголь, недавно открытую украинскую нефть уцелевшие от взрывов заводы, фабрики, рудники, верфи короче, все ценное, что оставалось на временно оккупированной гитлеровцами территории.

Насколько могу судить, это была подлинная вакханалия предпринимательства. Она захватила, по моим сведениям, многих немецко-фашистских офицеров и солдат, что, кстати сказать, способствовало моральному разложению гитлеровской армии.

Мне рассказывали, что во временно оккупированном Харькове, например, немецкая солдатня бойко спекулировала дефицитной солью, доставляя ее контрабандой из Донбасса на военных грузовиках. Гитлеровцы стремились не только завоевывать, но одновременно и обогащаться; Вот именно подлинный ажиотаж наживы!

Частная инициатива среди «туземного населения» поощрялась, но со значительными ограничениями. Предел «деловой карьере» «туземца» был определен: он мог стать содержателем кафе, закусочной, владельцем шляпной мастерской или парикмахерской, наконец, хозяином комиссионного магазина. Да, мелкая хищная рыбешка, в большинстве своем бывшие нэпманы, а ныне приживалы при завоевателе — иностранном капиталисте. Понятно, такой подвизающийся на задворках владелец парикмахерской или комиссионного магазина ни в коем случае не мог стать промышленником или банкиром в третьем рейхе. Это исключалось абсолютно. Гитлеровцы ни с кем не собирались делиться награбленными в России богатствами — углем, марганцем, нефтью и так далее.

Скажем, купчине Абабкову, к величайшему его огорчению, не было бы места в этой онемеченной России. Одним махом он сбрасывался со счетов своими более могущественными конкурентами.

Худо пришлось бы и бывшим русским помещикам, которые столько лет томились в эмиграции. Им нечего было бы делать в России, превращенной в колонию третьего рейха. Наша русская земля предназначалась для раздачи гитлеровским офицерам и солдатам, отличившимся на войне.