Дата на камне(изд.1984)

Можно с уверенностью сказать: все то время, что Федотов учился в университете, его мучило, сжигало нетерпение. Да, и зависть, откровенная, наивно-мальчишеская зависть к удачливым археологам.

Особенно остро реагировал Федотов на открытия, сделанные в Средней Азии. Бог знает что творилось с ним, когда он узнал: в Сурхандарьинском оазисе, в селе Халчаян, обнаружен античный город!

Произошло это так. Механизаторы колхоза имени Калинина приступили к расчистке площадки для РТС. Вдруг раздался оглушительный скрежет, мотор бульдозера заглох. Землю поспешно разбросали из-под ножа, и все увидели основание белой колонны. Происшествие чрезвычайное! Немедленно в Халчаян прилетели археологи. Тонны земли со всей присущей археологам осторожностью просеяли они, пока не появились на поверхности толстые крепостные стены, легкие террасы, здания дворцового типа и, наконец, тронный зал.

А когда приступили к расчистке зала, то на восхищенных археологов глянуло из земли медно-красное, искаженное свирепой, угрожающей гримасой лицо. Оказывается, зал опоясывают около тридцати портретов, вы полненных в реалистической манере, дающей представление о внешности людей, которые умерли более двух тысяч лет назад!

А черепков-то повсюду, черепков! В отличие от бывшей территории Хазарии вся земля здесь была усыпана черепками. Побывавший на Месте раскопок журналист остроумно заметил: «Складывается впечатление, что жители столицы древнего Чиганиана только и занимались тем, что били посуду».

Стало известно Федотову и о том, что неподалеку от Термеза уже на протяжении многих лет производят раскопки древнего города. Предание гласит, что в этом городе обитали амазонки. Александр Македонский взял город штурмом, и от браков амазонок и македонских воинов произошли предки современных таджиков.

И когда возникало перед Федотовым в туманной дымке гордое лицо Токджан, он верил в то, что миф об амазонках — правда…

Важно отметить, что, как ни занят был Федотов, он ни на минуту не забывал о том, что кто-то ведет поиски возможности прогнозировать землетрясения. (А быть может, просто надеялся в один прекрасный день встретить в журнальной статье или в газетной заметке упоминание о девушке, увенчанной черными косами?)

Сейсмологи заметили, что слабые подземные толчки обычно предваряют сильные и могут быть зафиксированы чувствительным аппаратом.

Кроме того, постепенно нарастающее давление в очаге землетрясения вытесняет снизу газ — родон. (Избыток его в почвенных водах — сигнал опасности.)

Замечено также, что на приближение землетрясения реагируют животные. Змеи выползают из своих убежищ, маленькие рыбки перемещаются к поверхности океана.

Что ж, возможно, Токджан и ее коллегам удастся вскоре найти тот «волшебный цветок», о котором она с воодушевлением рассказывала Федотову во время их прогулки на речном трамвае.

Не исключено, впрочем, что ныне девушка занялась разработкой какой-нибудь другой проблемы в сейсмологии…

Федотов закончил курс.

Молодая отрасль археологии — подводная археология (основателем ее был у нас академик Орбели) только набирала тогда разбег. И по окончании университета Федотов тотчас же с азартом включился в работу.

Однако обстоятельства сложились так, что он не смог сразу отправиться к «своему» заповедному озеру. Правильнее сказать, пришел к нему кружным путем, неспешно двигаясь по дну морей.

Он побывал в Польше, где принял участие в поисках легендарной Винеты, янтарного города, у берегов острова Волин. Он составлял в районе древней Фанагории подробный план городской оборонительной стены на глубине четырех-пяти метров. В отдаленные от нас времена береговая линия проходила совсем не там, где проходит сейчас, а Таманского пролива, скорее всего, не существовало.

Но вот наконец настало время, когда Федотов получил возможность приехать в горы Таджикистана и в ожидании рассвета остановиться на высоком берегу озера — на пороге тайны…

5

До начала подводных работ на озере осталось всего несколько часов, но, как всегда бывает, они были самыми томительными.

Федотов с завистью прислушивался к разноголосому храпу, от которого сотрясался брезентовый полог палатки.

Озеро там, внизу, под горой, волновалось — это было слышно. Наверное, ветер поднимался в горах. Волны глухо ударяли о берег.

Очень медленно стал светлеть полог палатки, постепенно окрашиваясь в бледно-желтый, затем в розовый цвет. Можно было вообразить, что находишься внутри пестрой морской раковины.

И эта раковина звучала! Все сильнее, все громче!.. Озеро, видно, разыгралось не на шутку.

Федотов не выдержал. Поспешно натянул сапоги, перешагнул через разметавшегося на земле Василия Николаевича и вышел наружу.

Солнце только поднималось из-за гор. Лучи его еще не достигли озера, лежавшего в глубокой котловине, как бы в чаще. Со всех сторон подступали к нему крутые горы. Лес начинался у самой воды.

Туман, висевший над озером, придавал еще больше сказочного очарования зрелищу, которое открывалось перед Федотовым. Туман колыхался, ходил ходуном, свивался в кольца.