Das Model (СИ)

- Ты уверен, что мне идет именно это? – я скептически глядел на себя в зеркале. Нет, костюм сидел на мне идеально, но это был костюм из прошлой коллекции. Классика, конечно, всегда в моде, но…

- Конечно, - Саша улыбнулся. – Тебе он очень к лицу. К тому же, он со скидкой в пятьдесят процентов. Мы ведь хотим сэкономить, правда?

Я вздохнул. Стремление Саши экономить я не разделял. Причем, проявилось это его стремление не сразу, а как-то постепенно, будто бы он меня к этому готовил. Сначала было всё, что я захочу: и безлимитная карта, и дорогие рестораны, и даже уик-энды заграницей. Потом вскользь брошенная фраза: «Милый, думаю у тебя уже и так достаточно одежды», когда я собирался на шопинг, и не такой элитный ресторан, потому что «кормят везде одинаково». На карте вскоре появился лимит, к тому же Саша «привязал» карту к своему телефону, чтобы знать где, когда и сколько я трачу, дабы потом мягко меня в этом упрекнуть.

Саша делал все мягко и ненавязчиво, будто бы между прочим и будто бы не сильно и осуждая, но я костьми чувствовал его напряжение. Это не нравилось.

Спустя пару месяцев я стал замечать, что кроме стремления экономить, с которым ещё можно было как-то мириться – в конце концов, пока он не стал водить меня в «Макдональд'с», - у Александра присутствуют нехилые собственнические замашки. «Я думаю, тебе не стоит туда ходить, мы могли бы провести этот вечер вместе», «Тебе не кажется, что ты ночуешь дома слишком часто? Ведь у твоих родителей тоже есть личная жизнь», «Мне не нравится этот твой друг, думаю, тебе лучше с ним не встречаться»…

Женька мне тоже не шибко нравился. Но спрашивать Александра, с кем мне дружить, я не собирался. Чертово задание по психологии мы с Женей защитили с блеском и действительно стали довольно близко общаться, особенно с тех пор, как он получил работу в агентстве. Оказывается, мне здорово не хватало того, с кем бы я мог поделиться своими мыслями и чувствами. Сначала, конечно, рассказывать ему про Сашу я не хотел, а тем более жаловаться на него, но всё получилось как-то само собой. Женя слушал, не перебивал, не обзывал Сашу нецензурными словами. Просто слушал и кивал, все понимая. И от этого было ещё хуже. Потому что лучше бы он набросился на меня с криками: «А я тебе говорил, что он гандон!». Так бы было проще. Так бы я перестал себя оправдывать.

- Так что, мы берем этот костюм или посмотришь что-то ещё? – участливо спросил Саша.

- Да, ты прав, смотрится, вроде, ничего, берем.

- Вот и хорошо!

Хорошо-то хорошо… Да нихуя хорошего.

Часть 17

Апрель выдался богатым на события. Начиная с того, что один из учителей как-то узнал о моей ориентации, и в нем заговорил гомофоб. Брезгливые взгляды, заниженные оценки, чудом появляющиеся в журнале «н-ки». Лезть во всё это не очень хотелось, но пришлось. Предмет был одним из профильных, я претендовал на медаль… В общем, история была крайне нелицеприятная, даже вспоминать не хочется эти разборки у директора, когда он, отчитывая преподавателя, буквально выдавливал из себя слова о том, что я такой же ученик, как и все, и оценивать меня нужно по знаниям, а не по личным качествам.

Маму вся эта ситуация здорово разозлила. Она даже всерьез подумывала о заявлении в суд, но, слава Богу, Владимир ее отговорил. Мы ведь живем в России, здесь мало кого заботят права геев. К тому же, восемнадцать мне должно исполниться только через полтора месяца, и если бы всплыло то, что я проживаю с совершеннолетним мужчиной…

С Сашей было непросто. Я всё больше и больше увязал в этих отношениях, как в вязком киселе. Иногда у меня напрочь исчезало ощущение, что мне семнадцать, потому что я чувствовал себя глубоко замужней теткой сорока лет. Саша глубоко запустил в меня свои корни, старался контролировать каждый мой шаг. А я будто бы потерял себя прежнего, беспрекословно выполняя все, что от меня хотят.

Разве бы я прежний стал терпеть такое отношение к себе? Да я бы послал его нахуй ещё после того, как он предложил мне надеть костюмчик медсестры, потому что я не штатная блядь. И уж точно бы я не стал терпеть этот контроль. Я же свободолюбивое существо, я же не терплю рамок! Не терпел… Будто бы зачах, потускнел, раньше яркий и искрящийся, теперь статичный и серый, смешно сказать – стал меньше сниматься для рекламы, потому что запрещает Саша. Запрещает… А ведь раньше никто и ничто мне не мог запретить…