Дары Зингарцев

— Да вот, — с лукавой усмешкой пояснил бывший жрец, похлопывая Конана по плечу, — нашему командиру что-то опять не сидится на месте. Он ведь у нас из тех, кто норовит сбежать в самом начале пира!

Киммериец выглядел смущенным. Он не думал, что Сагратиус так легко раскусит его. А ведь он и сам еще толком ничего не успел решить. К тому же, прежде чем покинуть Тай Цзон, у него оставалось еще одно дело, не решив которое, об отъезде нечего было и думать.

— С чего ты взял, что я собираюсь куда-то уходить? Аквилонец расхохотался.

— Неужели я мог бы хоть на миг поверить, что ты и впрямь решишься принять предложение нашего хозяина и останешься навсегда в этих благословенных краях? Хотя слов нет, предложение заманчивое.

Было в его интонации что-то такое, что заставило варвара мгновенно насторожиться.

— Э-э.« — протянул он, пораженный. — Вот оно что, оказывается! — И обернулся к Силле с Киндой, не упускавшим ни слова из разговора, почувствовав внезапную досаду.

Неужели и эти вот так запросто предадут его? Неужто и им сладкая жизнь покажется приятнее? Он и себе не решался признаться, насколько это задело его. До сих пор Конан даже не допускал подобной возможности. Как ни привык он странствовать в одиночку, но с этой троицей сжился, как с родными, и одна мысль о том, что он мог потерять их, наполняла его болью.

— Так что же? — обратился он к ним. — Вы-то что решили?

К его великому облегчению, Кинда отозвался почти мгновенно, без колебаний.

— Ветер Пустыни несет Кинду, — объявил карлик торжественно. — На восток несет Вечный Ветер своего сына — и на восток я пойду, до самого края мира. Там Великая Пустыня поглотит сына. Там Кинда найдет покой.

Слова его звучали торжественно и уверенно, словно этот невысокий жилистый человечек с далеким взглядом черных глаз не испытывал и тени неуверенности в том, что все будет именно так, и обещанный покой уже ждет его — только руку протяни. Это казалось Конану странным, он не понимал огня, горевшего в душе жителя степей, но не мог не проникнуться уважением к его непоколебимой решимости. И, главное, теперь он знал, что Кинда продолжит путь вместе с ним. На душе у него стало чуть полегче.

— Вот видишь, — обернулся он к Сагратиусу. — Не все такие, как ты, толстый обжора. — И, неожиданно сам для себя, с надеждой добавил: — А может, передумаешь? Что, в других краях, в конце концов, девок и вина тебе не найдется?

Лоснящееся лицо бывшего жреца обрело неожиданно задумчивое выражение.

— Боюсь, друг мой, ты превратно понял мои намерения. Поверь, не еда и не утехи плоти привлекли меня в этих благословенных краях. Я скажу тебе то, в чем не осмеливался признаться прежде никому». — Толстяк вздохнул, собираясь с мыслями. — Видишь ли, Конан, и вы, друзья мои, здесь, в этом крохотном княжестве на краю света мне впервые открылось нечто такое, о чем прежде я не смел даже мечтать. Называйте это Богом, Истиной, Красотой наконец., я искал это всю жизнь. И заливал разочарование вином, ибо был уверен, что поиски мои бесплодны, бессмысленны и навсегда останутся таковыми. Ибо Истина не живет в нашем грешном мире, и людям не дано зацепить даже краешек ее плаща. Но здесь»

— Ты думаешь, что нашел это нечто?

Четверо на террасе вздрогнули. Это подал голос показавшийся в дверях Тай Юэнь. Сагратиус обернулся к нему.

— Мне кажется, да, — произнес он неуверенно. Кайбон Тай Цзона задумчиво кивнул.

— Ты станешь для нас желанным гостем, аквилонец, Но неожиданно жрец Митры покачал головой.

— Я благодарен тебе за эти слова, князь. Более того, я льщу себя надеждой, что когда-нибудь мне позволено будет воспользоваться твоей щедростью. Когда-нибудь. Но не сейчас.

Тай Юэнь не сказал ничего. В чуть раскосых темных глазах его отразилось понимание и сочувствие. Конан подал голос вместо него.

— Как тебя понимать, приятель? То ты остаешься, то нет~ Ты хоть сам-то знаешь, чего хочешь?

— Конечно! — И неожиданно Сагратиус Мейл расхохотался заливисто и громко, и от смеха его остальные почувствовали неожиданное облегчение. Такой Сагратиус, шумный и веселый, был им куда понятнее и ближе задумчивого философа. — Конечно, друзья мои, я знаю, чего хочу! Бродить по свету, дойти вместе с Киндой до самого края земли и плюнуть вниз — и распить там, на краю, бутылочку доброго винца! Вот чего я хочу. А уж потом, к старости», вернуться сюда и постигать истину. Что еще мне тогда останется?!

— Отлично сказано, дружище! — Конан хлопнул его по плечу. — До старости еще целая жизнь — кто же станет растрачивать ее на пустые раздумья! — Он перевел дух и счастливым взглядом обвел приятелей. Ничто так не пробуждало дух киммерийца, как предвкушение новых странствий. — Вот и отлично! Значит, решено. Передохнем здесь немного, я одно дело закончу — и в путь.

Он поднялся на ноги.

И в этот миг тоненький девичий голосок, почти на грани слез, произнес:

— Только без меня.