Дары Пандоры

Постепенно она возвращается к себе и внезапно понимает, что мисс Джустин стоит немного поодаль и молча смотрит на нее. Девочка встревожена и полна вопросов.

Мелани решает ответить на самый важный:

– Я не укушу, мисс Джустин. – Но лучше не подходите ближе, – добавляет она быстро и отползает, видя, как мисс Джей делает шаг в ее сторону. – От вас сильно пахнет… и на вас кровь. Не знаю, смогу ли я справиться.

– Хорошо, – мисс Джустин останавливается и кивает. – Мы найдем место, где можно помыться, и освежим зэд-блокер. Ты в порядке, Мелани? Я понимаю, что все это очень страшно для тебя. – Ее лицо переполняет беспокойство вместе с чем-то еще. Со страхом, наверное.

И ей стоит бояться. Ведь они за периметром, в 6-м регионе, в десятках миль от базы. Среди монстров, голодных, без убежища под рукой.

– Ты в порядке? – спрашивает мисс Джустин.

Мелани кивает, но это ложь. Она не в порядке пока. Она не знает, будет ли она когда-нибудь снова в порядке. Когда она была привязана к столу и видела нож в руках доктора Колдуэлл, ей было очень страшно. А потом она увидела, что мисс Джустин могут убить, и стало еще страшнее. А сейчас она вспоминает, как кусала и ела двух мужчин, и страшнее этого нет ничего.

Однако это был самый отвратительный день в ее жизни. Она хочет задать вопрос, который уже прожег дыру в ее груди. Потому что мисс Джустин знает. Конечно, знает. Она все знает. Но она не может спросить, не может выдавить из себя эти слова. Она боится признать сам факт существования этого вопроса.

Что я?

Этот вопрос остается в ней. Она ждет, пока заговорит мисс Джей. И после долгой паузы мисс Джустин произносит:

– Ты очень храбро поступила. Если бы ты не пришла тогда мне на помощь и не напала на этих людей, они бы убили меня.

– И доктор Колдуэлл хотела убить меня и разрезать на кусочки и положить их в банки, – напоминает ей Мелани. – Вы первая спасли меня, мисс Джустин.

– Хелен, – говорит мисс Джей. – Мое имя Хелен.

Мелани обдумывает это заявление.

– Не для меня, – говорит она.

25

Спустившись под «Хамви» и осмотрев задний мост, Паркс начинает ругаться.

Горько.

Механик из него так себе, но он понимает, что дела плохи. На заднем мосте большая вмятина в виде буквы V с трещиной посередине, которую они получили, когда переезжали через канаву безопасности. Им еще повезло, что он не разломился пополам. Но далеко они не уедут. Без чьей либо помощи, по крайней мере. А Паркс подал достаточно сигналов SOS на обычных и аварийных частотах, чтобы убедиться, что помощи от базы не будет.

Он пытается понять, нужно ли смотреть двигатель. Там что-то не так, может, у него больше шансов будет починить двигатель, но мост, скорее всего, выйдет из строя куда раньше.

Скорее всего. Но не точно.

Со вздохом он выползает из-под «Хамви» и подходит к капоту. Рядовой Галлахер следует за ним по пятам, как потерявшийся щенок, все еще ожидающий новых приказов.

– Там все хорошо, сержант? – спрашивает он с тревогой.

– Просто открой мне капот, сынок, – говорит Паркс, – мы должны посмотреть, что с двигателем.

Внутри все в порядке, на удивление. Стук из-под капота шел потому, что одна из моторных опор отвинтилась. Двигатель висит под углом, касаясь верхней поверхности арки колеса. Оставить все так, и двигатель разлетится на куски, но пока никаких особых повреждений не видно. Паркс взял набор инструментов из шкафчика на двери, поставил новый болт через кронштейн и вернул двигатель на место.

Времени у него не много, поэтому, как только он закончил с мотором, нужно было решать, что делать с остальным дерьмом.

Он собирает всех на брифинг в «Хамви», чтобы избавиться от неприятных сюрпризов, и оставляет голодного ребенка сидеть на капоте.

Это он думает, что собирает брифинг. Он здесь единственный солдат, не считая Галлахера, который слишком молод, чтобы иметь свое мнение, и уж тем более план действий. Так что за все отвечает Паркс.

Хотя все идет не так. У гражданских свое мнение – которое ни к чему хорошему не приведет, уверен Паркс, – и они не стесняются его выражать.

Началось это, как только Паркс заявил, что их единственный шанс – двигаться на юг; но, произнеся эти слова, он заметил, как их лица вытянулись.

– Все мои заметки и образцы на базе! – говорит доктор Колдуэлл. – Их нужно забрать.

– А как же тридцать детей, оставшихся там? – добавляет Джустин. – И большинство ваших людей? Что мы будем делать? Оставим их на произвол судьбы?

– Это именно то, что мы собираемся сделать, – говорит им Паркс. – И если вы заткнетесь, я объясню вам почему. Как только мы остановились, я выходил на связь каждые десять-пятнадцать минут. Не только от базы не было ответа, вообще ни от кого, тишина. Никто больше не выбрался с базы. А если и выбрались, то на своих двоих и без рации. С тем же успехом они могут быть и на другой планете. Мы не можем привлечь их внимание сейчас, не повесив себе на хвост юнкеров. Если встретим кого-нибудь по дороге – будет здорово. В противном случае мы сами по себе, и единственная разумная вещь, которую можно сделать, – отправиться домой. На Маяк.