Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир? (5-е изд., перераб. и доп.)

Постоянно мелькают заявления типа: «Буддисты — единственные из всех верующих, которые за 2,5 тысячи лет никогда не были причиной кровопролития. Буддисты никогда не начинали войн, тем более братоубийственных, гражданских. Они не насаждали (в отличие от христиан) свою религию огнем и мечом»[247]. «Единственная в мире религия, которая не запятнала себя кровью, — буддизм»[248].

Чуждо ли буддистским монахам все земное?

Не вполне. Вот они своеобразно протестуют против… поднятия цен на бензин.

О том же из 2007 года:

«Буддийские монахи захватили сегодня в Мьянме в заложники 20 сотрудников правоохранительных органов. Накануне силовые структуры с помощью выстрелов в воздух разогнали демонстрацию из 400 монахов, протестовавших против повышения цен на бензин, дизельное топливо и газ. Как передает BBC, представители правоохранительных органов прибыли к монастырю в городе Пакокку, чтобы извиниться за применение силы при разгоне состоявшейся накануне демонстрации. Монахи сожгли четыре автомобиля, на которых прибыли силовики, а самих сотрудников органов правопорядка „заперли где-то внутри монастыря“. Вокруг обители, сообщают СМИ со ссылкой на свидетелей, собрались сотни местных жителей, которые аплодировали монахам» (сентябрь, 2007)[249].

От бензина до огня — один шаг. Поэтому поговорим о кострах буддистской инквизиции[250]. В 1258 г. монгольский хан Хубилай созвал собор, на котором выступили представители даосистов и буддистов. Согласно буддистской версии, на этом соборе не было философских дискуссий. Все решила магия: «Только один лама хранил молчание. Наконец он, насмешливо улыбнувшись, сказал: „Великий император! Прикажи каждому из нас продемонстрировать мощь своих богов, совершив чудо, а потом суди, чей Бог лучше“. Хубилай-хан, последовав совету, приказал (даосским. — А. К.) ламам показать, на что способны их боги, но сконфуженные ламы только молчали, расписавшись в собственном бессилии. — „Тогда сам покажи могущество твоих богов“, — сказал император ламе, поставившему такое условие. Лама, не говоря ни слова, посмотрел на императора долгим взором, затем перевел взгляд на всех собравшихся и простер перед собой руки. В ту же минуту золотой кубок императора оторвался от стола и поплыл к губам властелина. Сделав глоток, император почувствовал сладостный вкус напитка. Все стояли как громом пораженные, а император произнес: „Твой Бог станет и моим Богом; ему будут молиться все мои подданные. Но расскажи, какой ты веры?“ — „Учение мудрейшего Будды — моя вера“»[251]. В итоге: «результатом этого собора было осуждение даосистов, причем книги их были сожжены»[252].

Упоминаниями о сожжениях книг оппонентов пестрит религиозная история буддистского Тибета: «Знание чудодейственных заклинаний помогло Падмасамбхаве победить духов, демонов и драконов, обитавших в Тибете. В долине Тхоикхар был организован диспут, на котором Падмасамбхава и Шантиракшита победили служителей религии бон, и она была запрещена. Цэнпо запретил жертвоприношения животных и бонские рукописи…. Начались преследования ярых приверженцев бон. Книги их заточили в пещеру Брагмаре, часть сожгли, а часть утопили … Рукописи бон были уничтожены»[253].

Кстати, редактировали буддисты и свои священные книги. Так, буддийский собор был созван королем Рамой Первым для очищения текстов «Трипитаки». И было это в Таиланде в 1788 г.[254]

Теперь — о мече… Здесь также модное мнение стоит сопоставить с суждением историков. Теме «священной войны» в буддизме посвящена статья П. Дюмевиля[255]. Из нее можно узнать о роли военизированного монашества в истории Кореи, Японии и Тибета, о том, что и страны тхеравадинской традиции знали религиозные войны: таковы войны древних сингальских царей, описанные в хрониках «Махавамса» и «Дипавамса», относящихся к первым векам новой эры.