Дары Богов

После разговора с работорговцем остался тошнотворный осадок, и не было никакого желания возвращаться во дворец. От топота стражников, звона их доспехов, верещания слуг и криков Лои раскалывалась голова. Сат уже держал в мыслях разговор с Ксантом о том, что хочет вернуться к отцу, в тихий спокойный край, где весь день можно провести на свежем воздухе, занимаясь огородом, а ночью можно спать под открытым небом и наслаждаться тишиной. Советников хотелось отослать в чащу, тем более за бессмертным хорошо присматривал Горн.

За столик подсела немолодая, но ещё симпатичная женщина. Сат покосился на неё, и она вяло спросила, не желает ли он взбодриться. Эта особа подходила к нему только тогда, когда её отвергали другие посетители.

– Посиди со мной, – сказал он.

Она непонимающе уставилась на него, и Сат выложил на стол монету. Та потянулась за ней, но он придержал её пальцами.

– Ладно, – буркнула женщина.

Сат закрыл глаз и представил, что мог бы вот так запросто сидеть на ферме, а рядом с ним бы сидела жена, в соседней комнате за стенкой спали их детишки, и в печи томились угли. В его возрасте у многих большие семьи, но его род занятий и внешность этого не позволяли.

Он открыл глаз и увидел перед собой пустые накрашенные глаза вольной женщины.

– Спасибо, – Сат подвинул ей монету, она её мигом ухватила и ушла, назвав его болваном.

Сат опустил взгляд в стакан и увидел какое-то изображение, но не смог его разобрать: нужна была чистая вода. Он вскочил и переместился во дворец, чтобы как можно скорее прочесть видение.

* * *

В коридорах дворца погасили большую часть свечей. В столовой оставили только три, которые еле-еле освещали высокие своды. Пляшущие от сквозняков тени пытались пробраться в кухню, но таяли на свету. Мина замешивала тесто, чтобы испечь пирогов к завтраку. Мать сидела за столом.

– Мам, я справлюсь. Ты иди, ложись спать.

– Дочка моя, я дождусь тебя, и мы вместе пойдём.

Мина всё-таки убедила мать, что с ней ничего не приключится: все уже спят, тишина вокруг.

– Ну хорошо, солнышко, пойду, лягу, но я не засну, пока ты не придёшь.

Мина вспомнила детство, время, когда мир казался не таким враждебным, и старалась не думать о том, что её ждёт. Она простая рабыня, её хозяин может с ней сделать всё, что пожелает, и ей придётся смириться со своей участью. Первый день на новом месте прошёл неплохо, оставалось надеяться, что и следующий пройдёт так же. Мина взяла миску с яблочным вареньем для начинки и хотела отставить её на стол, но услышала какой-то шум в переднем зале и замерла. Кто-то бежал.

В кухню ворвался вахадоранец, бросил на неё яростный взгляд и что-то выкрикнул. Миска с вареньем выпала из рук и разбилась. Если бы ей довелось встретить его в лесу или на дороге, она бы точно приняла его за разбойника. Огромные уши больше напоминали уши осла, чем остроконечные уши вахадоранцев, по правой щеке к подбородку спускался глубокий шрам, чёрная повязка проходила через лицо и скрывала левый глаз или же то, что от него осталось. Рубаха его была измята и чем-то испачкана.

– Воды! Скорее!

Мина растерялась.

– Живо воды принеси! Слышишь?

Она никак не могла справиться со страхом, колени задрожали, и пришлось опереться на тумбу.

– Проклятье! – выругался вахадоранец, окинул взглядом кухню и быстро подошёл к ведру, стоявшему в углу возле печи. Он присел на пол, пытаясь разглядеть там что-то, а потом резко подскочил, схватил её за руку и выпихнул из кухни:

– Не мешай, уйди куда-нибудь!

Мина скрылась за стеной. Было совершенно ясно, что этот вахадоранец и есть тот самый «уродец», о котором говорила Лоя, вцепившись в её волосы.

– Проклятье! – послышался разъярённый голос, а затем последовал какой-то шум.

Она сжала пальцы в кулаки и постаралась успокоиться. Нужно было дождаться, когда этот зверь уйдёт с кухни. Тобо тоже был синекожим, только он не внушал такой ужас, как этот человек.

– Иди сюда! – услышала она над своим ухом, и сердце ушло в пятки.

Вахадоранец вцепился в её руку и потащил в кухню.

– Убери это! – бросил он ей, указывая на разбитую миску и размазанное по полу варенье.

– Сейчас… – пролепетала она и взялась за тряпку.

* * *

Сат ходил по кухне, схватившись за голову. Ему не удалось ничего увидеть в воде, хотя чутьё подсказывало, что должно произойти что-то важное.

– Проклятье! – снова выругался он.

Разум был слишком возбуждён, чтобы что-то уловить, и Сат ушёл в свою комнату.

Он громко хлопнул дверью, снова выругался и потёр тыльной стороной ладони единственный глаз. Подступила тошнота и закололо в левом боку: не стоило пить много сомнительного настоя. Он зачерпнул в ладонь воды из небольшой железной миски и брызнул на лицо, а потом сел за письменный стол и обхватил голову руками.