Дарвин

К 23 сентября стало очевидным, что получается не очерк, а книжища, — это с самого начала предрекал далекий от науки, но хорошо знавший кузена Фокс. Эта книга — «Естественный отбор» («Natural Selection») — не была дописана; она издана лишь в 1975 году под редакцией П. Стауфера. Дарвин рассматривал ее как «набросок» к будущей (никогда не написанной) большой работе, но и в таком виде она гораздо объемнее, чем всем известное «Происхождение видов». Первая и вторая ее главы впоследствии вошли в книгу «Изменения домашних животных», другие девять — в «Происхождение видов». Она полна таблиц, ссылок, написана строже, чем «Происхождение видов», и, как считают исследователи, лучше (часть важного материала, особенно по экологии, в «Происхождение видов» не вошла). С октября до Нового года Дарвин работал над третьей и четвертой главами «Естественного отбора»: писал, что нет грани между видами и разновидностями, приводил гигантский массив фактов по голубям и усоногим (последние не вместились в «Происхождение видов», и поэтому критики Дарвина, не читавшие «Естественный отбор», утверждают, что усоногие будто бы его открытие не подтвердили) и, главное, объяснял, почему две кошки или два кочана капусты отличаются друг от друга.

Гукер, Лайель, Уолластон, даже Оуэн — все допускали, что особи одного вида различны; причины — пресловутые «климат и пища» (возьмите двух щенков одного помета, первого держите в тепле и кормите, второго морозьте и морите голодом — вырастут разными); что касается диких животных, за ними никто никогда не наблюдал, все только предполагали, что если один зверь непохож на другого, значит, «съел что-нибудь». Дарвин не отрицал, что это может иметь значение, но не первостепенное. Он назвал три причины различий. Первая — случающаяся при половом размножении, когда скрещиваются двое, «простая изменчивость»[17], которой обусловлено то, что «ребенок не похож в точности на своего родителя» (из письма Гукеру от 23 ноября): «различия в родителях и более отдаленных предках» приводят к рождению существа с индивидуальными особенностями. Вторая — «эффекты внешних условий, действующих на родителей и косвенно затрагивающих репродуктивную систему». Третья — «случайная изменчивость»[18]; она бывает и у бесполых существ, и именно она приводит к появлению новых видов. Непонятно? Давайте переведем на современный язык.

То, что Дарвин назвал «простой изменчивостью», современная наука называет «рекомбинацией генов»: одни гены берем от папы, другие от мамы, и каждый раз они тасуются на особенный лад. Девять месяцев назад очередная рекомбинация произошла, и 5 декабря 1856 года родился Чарлз Уоринг Дарвин. Отец: «Он был мал для его возраста и отставал в ходьбе и разговоре, но был умный и внимательный. Он никогда не болел и редко плакал. Он всегда был в спокойном и радостном расположении духа, но редко смеялся…» А мать видела: с детенышем что-то не в порядке… «Случайная изменчивость» по-нашему — мутация, то есть изменение генов (которое может произойти и у бесполого организма): быть может, она и стала причиной того, что Чарлз Уоринг был нездоров. Лучше бы никаких мутаций не было? Но если бы их не было, новые виды не смогли бы появиться. Разберите радиоприемник и тасуйте детали как карточную колоду, получите массу комбинаций, но компьютер не соберете: нужны принципиально новые детали…

Один из постулатов генетики первой половины XX века: и рекомбинации, и мутации происходят случайно. Никакие «эффекты внешних условий, действующих на родителей», в наследовании играть роли не могут. Но Дарвин всегда подчеркивал, что случайное — это «то, что мы в своем неведении называем случайным». Когда мы подбрасываем монету, «орел» или «решка» выпадают непредсказуемо, вне зависимости от нашего желания, но это не значит, что результат не имел причин: сила и направление броска, дуновение ветра привели к тому, что монета упала так или эдак. Чаще всего мутации случаются из-за ошибок, возникающих при копировании родительского гена для передачи ребенку — как в невнимательно переписанном тексте. Но почему в каждом конкретном случае возникла та, а не иная ошибка — об этом мы знаем ненамного больше Дарвина. Некоторые мутации явно провоцируются «внешними условиями», радиацией, например; какими-то причинами вызваны и другие. Беременная пила или ее морили голодом — может родиться больной ребенок, хотя мать с отцом здоровы. В этом случае речь о наследовании, строго говоря, не идет: воздействие оказывается на уже зародившийся организм. Но современная наука не исключает и того, что действие на ребенка может оказать образ жизни, который родители вели до зачатия. Это называется эпигенетической наследственностью (мы о ней еще будем говорить), и, быть может, она сыграла роль при зачатии Чарлза Уоринга: отец был в ту пору сильно нездоров, мать уже немолода.