Читаем Дарвин полностью

Свое кредо Дарвин изложил в автобиографии: «В изменчивости живых существ и в действии естественного отбора не больше преднамеренного плана, чем в направлении ветра». С другой стороны, ему трудно «представить необъятную и чудесную Вселенную, включая сюда и человека с его способностью заглядывать далеко в прошлое и будущее, как результат слепого случая или необходимости»: «Размышляя таким образом, я чувствую себя вынужденным обратиться к Первопричине, которая обладает интеллектом, в какой-то степени аналогичным разуму человека, т. е. заслуживаю названия теиста». А с третьей стороны, его ощущения ничего не стоят и желание веры в «первопричину» — лишь наследие, полученное нами от животных предков. «Не следует также упускать из виду возможности постоянного внедрения веры в Бога в умы детей, производящего сильное и, быть может, наследуемое воздействие на их мозг, не вполне еще развитый, так что для них было бы так же трудно отбросить веру, как для обезьяны — отбросить инстинктивный страх и отвращение к змее». Эмма возражала против публикации этой фразы и написала Фрэнсису в 1885-м, что она (то есть фраза) «сможет дать повод говорить — однако несправедливо, — будто он считал все религиозные верования не более высокими, чем наследственные антипатии или симпатии, такие, например, как страх обезьян перед змеями. Это будет ударом для знакомых и прислуги».

Когда раввин Гольштайн в 1921 году спросил Эйнштейна, верующий ли он, тот ответил: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей». При этом Эйнштейна называют религиозным человеком, есть масса историй о его «обращении». То же с Дарвином. Есть книжка Дж. Дарнтона «Заговор Дарвина» (люди определенного сорта очень любят слово «заговор»), где приводятся выдержки из дневника Бесси, наставившей отца на истинный путь. Это артефакт: никаких дневников Бесси не найдено. Но самая известная история об «обращении» Дарвина связана с английской проповедницей Элизабет Хоуп, которая в 1915 году в баптистском журнале «Наблюдатель на страже» описала встречу с ученым незадолго до его смерти: он держал в руке Библию, громко пел гимны и отрекся от своих взглядов. Генриетта 23 февраля 1922 года написала в журнал «Христианин», что отец ни от чего не отрекался, Фрэнсис сказал, что Хоуп никогда у них дома не была. Мошенничество подробно разоблачают несколько дарвиновских биографов: Аткинс (1974), Слоун (1960,1965), Мур (1994), хотя последний допускает, что теоретически Хоуп могла побывать в доме между 28 сентября и 2 октября 1881 года, когда Фрэнсис и Генриетта отсутствовали. Но Эмма ничего не сказала об «обращении», а уж она была бы в этом заинтересована как никто.

В 1876 году к Дарвину обратился еврей Нафтали Леви, приславший трактат «Толдот Адам» («Поколения людские»), в котором объяснялось, что в Библии изложена эволюционная концепция, и письмо, состоящее из библейских цитат: «Господину, князю, который "стоит как знамя для народов", испытателю своего поколения, "Деннице, сыну зари", Чарлзу Дарвину, да живет он долго! "От восхода солнца и от запада" все народы знают Тору (Теорию), что "поставлена во свет для народов", и народы "слышат и говорят: правда". Но "доля Иакова", "доля моего наследства", поступает иначе. Этот народ, "народ древний", который "не вспоминает прошлого и о древнем не помышляет", "не знает и не понимает", что Твоя Тора (Теория) проливает свет на их Тору (Закон) и что очи евреев "прозрят ныне из тьмы и мрака". Посему "я восстал" и написал сию книгу, "Толдот Адам", дабы научить детей моего народа, семя Иакова, той Торе (Поучению), что Ты оставил в наследство всем народам земным… и когда мой народ узрит, что твоя Тора не отходит от Торы Бога, они будут почитать Тебя и славить Бога Израиля». Написано все было на иврите, кембриджский библиотекарь перевел письмо и, когда заказчик его прочел, спросил, переводить ли трактат. Дарвин сказал, что как-нибудь обойдется.

* * *

«Черви» вышли 1 октября 1881 года. «Плуг принадлежит к числу древнейших и имеющих наибольшее значение изобретений человека; но еще задолго до его изобретения почва правильно обрабатывалась червями и всегда будет обрабатываться ими. Весьма сомнительно, чтобы нашлись еще другие животные, которые в истории земной коры заняли столь видное место, как эти низкоорганизованные существа…» Читатели узнали, что у червей «половое стремление достаточно сильно для того, чтобы на время победить в них боязнь света», что «быть может, у них есть следы общественного чувства, так как, переползая друг через друга, они не обнаруживают никакого беспокойства и часто лежат друг с другом», что они ощупывают листья «подобно человеку, слепому и глухому от рождения» и наделены «элементарным разумом»: «…когда их внимание напряжено, они не воспринимают впечатлений, которые не прошли бы бесследно при других обстоятельствах; внимание, в свою очередь, указывает на существование у них в том или ином виде сознания…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии