Путешествуя, Генриетта правила «Происхождение человека»; отец умолял вносить «абсолютно любые поправки». «Мой цыпленочек, твои предложения превосходны. Я принял большую их часть и уверен, что стало гораздо лучше… Твой нежный, восхищенный и покорный отец». А мать писала ей: «Думаю, будет очень интересно, но жаль, что опять выкинули Бога». Кобб заставила Дарвина прочесть «Моральное чувство» Канта, разделявшего «моральное» и «естественное» в человеке, Дарвин писал ей не без кокетства, сколь ужасен контраст между Кантом и им: «великий философ, находящий смысл в собственном разуме» и «испорченный негодяй, ищущий мораль человечества в обезьянах». В марте 1870 года он с Эммой, Бесси и Полли нагрянул к Эразму и застрял в Лондоне надолго, ежедневно посещая Гальтона и зоопарк. Эмма — Генриетте, 19 марта: «Отец чудесно себя чувствует, но так поглощен работой, что редко удается вытащить его куда-нибудь. Эксперименты Гальтона с переливанием крови черных кроликов серым потерпели неудачу… одна крольчиха съела своих детей, другая родила обычных, он боится, что над ним будут смеяться… Полли такая странная, что я могла бы написать о ней книгу. Я думаю, она решила, что отец — большой щенок. Она не отходит от него и выходит из комнаты вслед за ним; залезает к нему на руки и беспрестанно его облизывает».
Лаббока избрали в парламент, Дарвин умолял добиться, чтобы при очередной переписи населения выяснили, чаще ли умирают дети от близкородственных браков, чем от других, но не удалось. В апреле в Дауни гостил Кёлликер, в мае вернулась Генриетта и все поехали в Кембридж: Фрэнсис получал степень бакалавра, Хорас поступал в Колледж Троицы. Дарвин встретил Адама Седжвика, спор из-за «Происхождения видов» был забыт, 86-летний учитель и 61-летний ученик полезли с геологическими молотками на холмы, младший устыдился того, что старший его «совсем загнал». Июнь — неделя в Лондоне: Гальтон повторял опыт с крольчихами и вновь неудачно, но его кузен не пал духом; Эмма сообщала Фанни Аллен, что он «был очень оживлен и всех повидал» и даже удалось вытащить его на экскурсию по городу. Оксфорд представил его к почетной степени — прибыть отказался, сославшись на нездоровье, и был наказан: степень не дали. Прокатили его — с треском — и во французской Академии наук (зато вскоре избрали в бельгийскую). «Любопытно, как влияет на мнения людей их национальность: редкую неделю мне не приходится слышать, что тот или иной естествоиспытатель в Германии поддерживает мои суждения и высоко — зачастую чересчур высоко — ценит мои работы: но я ни разу не слышал, чтобы мои взгляды разделял хоть один француз». Французы вообще плохо себя вели: 12 июля 1870 года посол Луи Наполеона предъявил Вильгельму I несуразное требование запретить немецкому кандидату претендовать на испанский престол, немцы оскорбили посла, 19 июля парламент Франции проголосовал за войну. Англия (как и Россия) не вмешивалась, но была на стороне Пруссии, Дарвин стоял за пруссаков, но всерьез (как и Менделеев) волновался об одном: война плохо скажется на интернационале ученых.
Август семейство (Чарлз, Эмма, Генриетта, Бесси, Леонард, Полли и Томми) провело в Саутгемптоне. Эмма — тетке: «Мы говорим и читаем только о войне. Я думаю, Луи Наполеон мог стать трагическим героем, не будь он так прозаичен… Я надеюсь, когда его прогонят, а это должно случиться, Пруссию уговорят заключить мир… Ленни говорит, почти все молодые люди в Вулвиче франкофилы и верят в победу Франции. Сам Ленни за Пруссию… Чарлз чувствует себя отлично и даже научился бездельничать…» В сентябре в Дауни приезжал Владимир Ковалевский, ставший студентом Гейдельбергского университета, с женой (увы, неизвестно, какое впечатление на Дарвина произвела Софья Ковалевская), потом — юный немецкий зоолог Антон Дорн, вспоминавший: он приехал после обеда, думая застать хозяина за отдыхом, но тот отправился на верховую прогулку; через час он появился с викарием, болтали и злорадствовали по поводу скорого краха Наполеона (Эмма злорадства не разделяла и писала тетке, что все сильней ненавидит войну и пруссаков).